Рене де Сегюр постучал в ближайшие ворота, но им не открыли. То же случилось и со следующими.
– Если так продолжится и дальше, нам придется поститься до самого Ангулема, – заметил он.
Наконец, нашли грязную харчевню, где собирались после трудного дня местные крестьяне.
– Думаю, не стоит задерживаться здесь надолго, – сказал Лаварден. – Мы сейчас купим хлеба и мяса, а вам, мой принц, пожалуй, лучше бы подождать на улице,– заметил он, делая знак своему слуге следовать за ним.
Но Генрих не внял этому совету.
– Я бы тоже с удовольствием размял ноги, – ответил он, спешиваясь.
Втроем они вошли в харчевню. Немногочисленные посетители оживленно обсуждали что-то между собой. Увидев новых гостей, они разом смолкли.
– Хозяин, собери-ка нам в дорогу пять караваев хлеба, еще мяса, сыра и что там у тебя есть, – велел Лаварден, – да поживее, мы торопимся.
Трактирщик испуганно засуетился, выполняя заказ.
– Одна серебряная монета и три медных, господин, – посчитал он, когда слуга сложил в сумку купленную еду.
Лаварден бросил на стол деньги. Хозяин с удивлением посмотрел на него, словно не ожидал, что ему заплатят. Генрих счел бы все это, пожалуй, даже забавным, если бы не гробовое молчание и хмурые взгляды, сопровождавшие обыденную сцену.
Когда наконец вышли на улицу, Генрих поймал себя на том, что рука его непроизвольно сжимает эфес шпаги.
***
Чтобы переночевать, свернули в лес. Лагерь разбили на берегу маленького озерка с чистой теплой водой. Оставив дежурных на часах, Генрих с удовольствием стащил с себя сапоги и пропотевшую одежду и нырнул в воду.
Вскоре на лес опустились теплые июльские сумерки. От костров вкусно запахло дымом и жареным мясом. Генрих растянулся у огня на своем дорожном плаще и завороженно смотрел, как пламя пляшет на фоне темной воды.
Он запрокинул лицо к небу. В глубокой темно-синей вышине уже блестели первые звезды. Генрих поправил полено в костре, и сверкающие искры устремились вверх, чтобы присоединиться к своим небесным сестрам.
Агриппа д’Обинье перебирал струны гитары, негромко напевая что-то себе под нос.
– Когда я смотрю на эти звезды… – задумчиво произнес Агриппа. – На это необъятное ночное небо… слышу шелест травы и плеск волн, я точно знаю, что Бог здесь, рядом с нами. Ибо в каждой травинке спрятана частичка Его. А паписты строят свои соборы и украшают их витражами и золотом, не понимая убожества своих потуг… Будто все золото мира способно сравниться с Его величием…