— Тебя в задницу трахали? — резко спрашивает ублюдок.
Кошмар…
Отхожу еще немного в сторону. Нервно смотрю по сторонам, в безотчетной попытке хоть какую-то защиту найти.
Проход все ближе.
Надежда есть.
— Выебу, — хрипло обещает Лютый. — Так выебу, что ты до конца дней мой член не забудешь.
Застываю перед Лютым. От его чудовищных слов становится дурно.
А он оскаливается с победным торжеством.
— Ну чего, — цедит мрачно.
И вдруг резко шагает ко мне. Перекрывает проход так, что теперь никуда не улизнуть.
— Не надо меня трогать, — нервно мотаю головой.
— Не надо? — переспрашивает, с издевкой вздернув бровь.
— Не надо, — всхлипываю.
— А ты сама напросилась, — бросает, порывисто шагая вперед. — Сучка. Пиздец завела.
С огорчением смотрю на его окровавленную руку.
Не так уж сильно я и ранила этого мерзавца. Это даже выбить дверь ему не помешало. И теперь тоже не мешает.
Он подхватывает меня на руки, перебрасывает через плечо. Несет вглубь квартиры, не обращая никакого внимания на протесты.
Туфли слетают с ног, настолько резко и грубо Лютый меня хватает.
Миг — швыряет меня на кровать.
Отползаю подальше, забиваюсь к спинке, поджимая ноги к груди. С ужасом смотрю, как он стягивает футболку через голову, отбрасывает прочь. Рывком расстегивает пояс на брюках.
Нет, нет. Хватит!
12. 12
— Все! — выпаливаю, не выдерживая. — Прекратите…
Но прекращать он явно не собирается. На мои слова никак не реагирует. Едва успеваю зажмуриться и отвернуться, когда он дергает пояс, обнажая себя еще больше. До предела.
Ужас какой.
На такое точно смотреть не хочу.
Правда уже в следующий момент приходится открыть глаза. Все-таки нельзя выпускать из виду этого негодяя. Вот только стоит поднять взгляд, мигом об этом жалею.
Урод уже шагает ко мне, обходя кровать с одной стороны. И на другую часть переметнуться не успеваю. Потому что стоит сделать попытку, как он ловко перехватывает за талию, возвращает обратно.
Еще и касается меня… этим. Задевает бедро, когда склоняется и утягивает ближе к себе, снова усаживая на край кровати. В изголовье.
Дергаюсь как ужаленная. Нервно растираю ногу ладонью. От омерзительного соприкосновения всю трясет.
— Что такое? — спрашивает подонок с ухмылкой.
Брюки он до конца не снимает. Но все и так напоказ.
Отворачиваюсь. Опять стараюсь отодвинуться.
— Чего завертелась? — ржет.