— Ого! А тебе кто сказал? — нахмурился Вангеныч. — Мишка, трепло
колхозное?
Отпираться было бессмысленно, и Санька кивнул, краснея. Вожатый
неопределенно хмыкнул.
— Болтун — находка для шпиона, блин! Да, было такое. Только ты
не трепись сильно, лады? А Мишке я сам внушение сделаю…
— Значит, правда? — Внутренности Саньки заледенели. —
Человек-Крот?
— Мишка и про это рассказал? Вы чего, с цыганами порамсили?
Тон вожатого стал строгим, точно он распекал нерадивого
дежурного на линейке. Санька вновь кивнул.
— Ну, елки-моталки! Да как вы умудрились-то?! Надеюсь, не это? —
Вангеныч изобразил пальцами косяк.
— Нет! — резко замотал головой Санька. Непослушный язык как с
цепи сорвался, слова полились неудержимым потоком. — Мы подрались.
А Марат сказал, что он нас проклял. То есть меня проклял! Он в меня
пальцем тыкал, и на своем индейском, про Человека-Крота! Иван
Геннадьевич, че делать, а? Это серьезно, да?
— Ты чего, Сашок? Что там тебе эти черти наплели?
Санька угрюмо молчал. Выругавшись вполголоса, вожатый тяжело
вздохнул. Загорелая мозолистая ладонь легла Саньке на плечо.
— Ну огребет у меня Мишка, по самые помидоры! Это ж старая
байка, местная. Ты думаешь, Человек-Крот — он кто? Это жулик
мелкий, который под слепого косит! Тут в тридцатые годы целая шайка
таких была. Слепой нищий, он же безопасно выглядит, ну цыгане этим
и пользовались. Наряжались слепыми и нэпманов щипали, курортников
всяких. Грабили, в основном, но иногда и убить могли. Так вот,
где-то они зарвались, энкавэдэшники их всех тут и положили. На том
перекрестке, где у автобуса конечная. Засаду устроили, и
расстреляли, нафиг. Я старые газеты читал, там перестрелка была —
чикагские гангстеры нервно курят в сторонке! А уже потом на эту
тему всякой мистики наплели.
— Какой? — жадно спросил Санька.
— Так известное дело! Цыгане любят про себя слухи распускать,
чем страшнее, тем лучше. Чтобы боялись, значит, и уважали! Сделали
из этих кротов защитников цыганского народа, таких, знаешь,
мстительных духов. Целый ритуал придумали, приходишь в полночь на
тот перекресток, и ждешь, пока они к тебе выйдут. Нужно банку
червей накопать, побольше, чтобы задобрить, значит. Ну а дальше по
обстоятельствам, если обиженный — просишь, если обидчик —
откупаешься. Цыгане, елки-моталки! У них даже злому духу можно
взятку сунуть!