Темнота навалилась со всех сторон,
заставив Пашку испуганно сжаться. Лишь почувствовав как мама
невесомой тенью присаживается рядом он успокоился. Постепенно он
начинал различать ее силуэт в тусклом свете звезд, просачивающийся
через прозрачный тюль. Пашка потянулся. В присутствии мамы хорошо и
спокойно. Безопасно. Пока она здесь ничего не случится.
Пока она здесь. Эта предательская
мысль, едва возникнув, тут же поколебала Пашкину уверенность. А что
будет, когда мама уйдет? Да и вообще, может быть оно вовсе
не боится мамы?
В ту же секунду он услышал едва
уловимый шорох. Это оно шевелилось под кроватью, шелестя
стертыми чешуйками, шурша свалявшейся жесткой шерстью. И все
вернулось: страх перед сном, перед темнотой, перед неизвестным,
затаившимся в ней. Кошмары окружили Пашку, словно стая голодных
ворон беззащитного щенка. Они били его по лицу черными крыльями,
царапали кривыми желтыми когтями, норовили выклевать глаза. А Пашке
оставалось только сжаться комочком, надеясь, что пронесет, что
забудут о нем страхи-вороны. Он подтянул колени к подбородку,
обхватил их руками застыв в позе эмбриона. Перемена в поведении
сына не ускользнула от матери. Нащупав в темноте его лоб, она
легонько провела по нему пальцами.
- Павлушка, ты не заболел?
Пашка помотал головой. Он боялся
лишний раз раскрывать рот. Быть может, если тварь не услышит его
голоса, она уползет сегодня под другую кровать? И будто перехватив
его мысли, оно вновь шевельнулось, устраиваясь поудобнее.
На этот раз значительно громче.
- Лоб не горячий… - мама все еще
пыталась найти причину его кошмарного ночного пробуждения. – Ты
спи, Павлушка, засыпай…
И тут Пашку озарило: а почему мама не
обращает внимания на странные звуки, идущие из-под кровати? Ведь
так явственно, так безбоязненно шебуршала тварь, что не услышать
просто невозможно! Стоп... а мама ли это? Может мама и не входила
вовсе, а пошла спать?
- Баю, баюшки, баю, - мамин голос,
обычно такой тихий и мягкий, сейчас отдавался в голове испуганного
Пашки глухим тягучим стоном. Давил на уставший от бессонницы мозг,
разрушая его, перемалывая в труху, в пыль. Мама уже давно не пела
ему на ночь, и сказки давно не читала. Пашка для этого считался
слишком взрослым. Так почему же сейчас? Во всем этом было что-то
неправильное…