– Хоть раз назовешь меня «родимой мамой», я придушу тебя в постели! – прошипела Нерисса и удалилась, явно не в состоянии больше выносить мое общество.
– Любимый, что это с ней? Почему твоя мама так сказала?
– Ох, не обращай внимания, Фифи, у аристократов так принято, – махнула рукой Агнесс. – На самом деле леди Нерисса в восторге от твоей сдержанности и такта. Правда, Эдриан?
– В полном, – по чувственным губам Алого генерала скользнула усмешка.
– Муженёк, а ты не хочешь поздравить меня с первым испытанием и подарить мне цветочки? – спросила я. – Я видела, остальным участницам дарят… Чем я хуже?
– Думаешь, ты заслужила цветы? – Эдриан выгнул бровь.
– А что, разве нет? Я все сделала правильно, ведь теперь, когда стала твоей женой, по положению я выше всех этих…
Слава богу, я не договорила, потому что к нам приблизились работники фермы, батраки и доярки. Они держались особнячком, а впереди выступали Липа Шиппи и Фармогост – управляющий фермы, робко комкающий в руках шляпу.
– Высокие господа, простите великодушно, но дозвольте обратиться к Избранной с просьбой великой…
Агнесс с искренним участием повернулась к ним.
– Конечно! Я вас слушаю, добрые селяне…
– Я человек простой, по-придворному говорить не умею… Ферма наша умирает с тех пор, как главный колодец Паперрино был отравлен мареновой чумой. Вода в нем нынче бурая, как кровь. Кто изопьет ее – станет чумным. Мы сложились всем селом, наняли светлого мага из города, чтоб запечатал колодец… Но с тех пор Паперрино пересыхает! Мы вынуждены покупать воду у Феодории, платим за нее втридорога и эти расходы уже не в силах покрыть доход с фермы.
Краем глаза я увидела совсем рядом распорядителя отбора Бланшара, а так же духа, который отвечал за магию кристальона.
– Запиши это и транслируй на все остальные кристальоны империи, – тихо велел Бланшар духу. – Будет отличный контраст с этой недоделанной коровницей!
– Вы поверьте, у нас очень хорошие, магически чистые молочные продукты, – продолжал распинаться Фармогост. – Недаром говорят, молоко с Папперино выкормит не хуже материнского! Но наш колодец вочумлен и вера стала нас покидать. Вот если б Надежда Империи изволила пролить на него свою благодатную силу и очистить его от чумы…
И все работники фермы умильно сложили руки, глядя на Агнесс так, словно она была великим божеством.