Лица гостей церемонии награждения расцвели ухмылками, как ядовитые цветы.
– Вот твоя корона, – сказал Эдриан, и ему подали грубо сколоченный деревянный круг с кое-как приделанными к нему обломанными коровьими рогами. – Это единственное, чего ты достойна, доярка из Паперрино.
И он напялил мне эту издевательскую противную штуку прямо на голову.
– Вот теперь идеально, – Эдриан склонил голову, окинув меня долгим взглядом. – Теперь она идеальна в своем убожестве, не правда ли?
Он уже даже не обращался ко мне, которая, вся трясясь, как осиновый лист, стояла перед ним в жутком виде.
Облитая кислым молоком, в унизительной «короне» и нелепом наряде.
Полная надежды и гордости за себя, за то, что меня, простую девушку с фермы, признали в высшем свете, я шла на эту церемонию награждения, а попала...
Попала в ад.
– За что? – срывающимся голосом прокричала я Эдриану. – Почему ты так со мной поступаешь? Как муж так может поступать с женой? Как вообще может человек поступать так с другим человеком?
Красавец-блондин выгнул бровь.
Вперед выступила моя свекровь – красноглазая княгесса Нерисса Сальваторе, сестра самого правителя. Мать Эдриана, так же как и он сам, была почетным членом Мудрого Стола советников императора.
Мудрый Стол почти в полном составе был и жюри отбора, ведь империи позарез нужна была Звезда.
Алые рубины сверкнули в ее ушах, волосах и на шее. Сальваторе всегда носили только рубины – родовой камень их фамилии.
– Мой сын тебе не муж, коровница, и никогда им не был. Даже думать об этом не смей.
Ее отношение ко мне всегда было пренебрежительным, но я никогда не смела перечить этой высокопоставленной даме.
– Муж по древнему обряду Серинити, – прошептала я и неуверенно подняла дрожащую правую руку. – Мы клялись друг другу в Светлом Соборе. Мы клялись. Разве может что-то перечеркнуть это? Он надел мне на палец кольцо с рубином. Вашим фамильным рубином!
– Это всего лишь стекляшка, – тонкая бровь Нериссы взлетела вверх. – Но где тебе, деревенскому быдлу, распознать подлинность драгоценного камня?
– Эдриан, защити… Докажи им!
– Я развожусь с тобой. Я развожусь с тобой. Я развожусь с тобой, – вместо этого скучающе вымолвил муж и добавил, – Сколь томительным было ожидание…
В то же мгновение золотое обручальное кольцо на моем безымянном пальце, которое я с гордостью носила, не снимая даже в купальне, потемнело и треснуло. А фальшивый рубин расплавился и мутной каплей крови упал мне под ноги.