* * *
Я лежал в кроватке, и повернув голову, наблюдал за матерью,
которая уронила что-то мелкое, вроде иголки, и вполголоса ругаясь,
пыталась её найти. Дело было вечером, люстра под потолком светила
не очень ярко, и разглядеть потерянную мелочь на полу было почти
невозможно. Внезапно мир как-то беззвучно качнулся, и над головой у
матери появился крохотный яркий шарик. Я просто оторопел от
изумления. Довольно быстро мать нашла потерянное, шарик потух, и
мир стал прежним.
Нет, мы охотно представляем себя с волшебной палочкой и всё
такое, но как бы мы ни рассуждали о плетениях, мане, и тому
подобных вещах, все мы понимаем, что магия – это фантазия, которой
в реальной жизни места нет. И вот я своими глазами вижу что-то,
совершенно противоречащее привычной мне картине мира. Отрицать или
игнорировать это было невозможно – мать действительно создала
нечто, испускавшее свет. Сомнения ещё оставались, но было сложно
объяснить увиденное иначе, чем каким-то видом магии.
После этого я стал пристально наблюдать за матерью, и быстро
обнаружил, что она довольно активно, хотя и по мелочи, использует
магию в повседневной жизни. Немного посветить, притянуть небольшую
вещь, до которой трудно дотянуться, подогреть остывший чай – было
удивительно, как я раньше всего этого не замечал.
Вскоре я понял, что её действия как-то связаны с лёгкой дымкой,
которая затягивает буквально всё. Эта дымка никак не мешала видеть
окружающее, да и виделась она скорее не глазами, оттого я раньше и
не обращал на неё внимания. Точнее, просто решил, что это что-то
возрастное, что пройдёт позже само, когда глаза полностью
разовьются, и выбросил это из головы. Теперь же я стал
целенаправленно приглядываться, и очень скоро выяснил, что эта
дымка не совсем однородна – когда мать создаёт, например, шарик
света, то дымка рядом как бы стягивается и формирует некую
структуру. В целом это было довольно похоже на какую-то
разновидность поля, хотя я не совсем понимал, отчего зависит его
конфигурация и каким образом в нем создаются неоднородности.
Поскольку никаких приспособлений мать не использовала, дело явно
было в волевом усилии, но как она это делала? Палочкой она не
махала, и никаких бессмысленных слов не выкрикивала.
Постепенно я начал понимать принцип – нужно было выделить точку
концентрации внимания, и стягивать поле в эту точку. Даже небольшое
повышение концентрации дымки в выбранной точке требовало огромных
усилий, и результатом обычно была сильная усталость, переходившая в
сон. Но всё равно это был результат, и я был полон энтузиазма.
Собственно, больше мне делать было практически нечего – мать
работала, и я часто был предоставлен сам себе. Когда её не было
дома, за нами приглядывала вторая женщина. Пригляд был неплотный,
да и вообще с нами никто особо не нянчился. Не то чтобы о нас не
заботились, просто мы были спокойными детьми, а у взрослых хватало
своих забот.