нам ветер не щекочет нос,
за радость не полушки ради,
за боль шипов венка из роз.
Ты, зашифрованная Богом,
ведёшь в ненастья, в неуют,
где этой речью, шифром-слогом
нам с неба ангелы поют.
***
Переборов в себе терпимость,
я крикну, выйдя в снегопад:
Не попадёшь в меня, я – мимо
тебя и всех, кто мне не рад!
Слепая колкая досада
иных полощет, как вода,
а мне как будто горя надо,
дразнить собак – моя беда.
Клыками полосуйте сплетен,
кровавый заметайте след,
злым пеплом, что подарок Лете,
хромой тщетой своих побед.
От вас не скрыться, пятой точкой
припаянные вы в свой стул,
а мне бежать в буран за строчкой
сквозь снега вал и ветра гул.
От вас я – мимо, мимо, мимо,
как в понимании пробел,
и где предел мне – Бог вестимо,
а вам пределом – беспредел.
Двух одиночеств закавыка
и скорой близости затор —
привычка ёжиться и выкать,
и говорить совсем не то.
С налётом чувственного страха
искать для встреч любой предлог,
идти друг к другу, как на плаху,
под стук сердец, не чуя ног.
Что нас роднит в судьбе, что разнит
в том вряд ли кто-то виноват.
Наш разговор, как тихий праздник —
в молчанье слышится виват.
И столько смысла меж словами,
как световых лет про меж звёзд…
Два берега, и вот над нами
уже проложен первый мост.
Его лелеем мы и тешим
себя, что он спасенья суть,
с ним все превратности и бреши
исчезнут вдруг когда-нибудь.
Со стороны, как вид недуга,
привязанность иль эпатаж:
и жить нельзя нам друг без друга
и хлипок этот мостик наш…
разговоры, стихи. И стихи,
на приманку сердец глухих.
не привыкших терять умов.
как листва тает их судьба.
петь, как Бог положил, о ней.
святая парка благодать.
печалью – правилом игры.