Конечно, Олаф спас Дэна, вытащил его из-под пуль, отвёл в
безопасное место. Но раздражал тот факт, что в последнее время Олаф
всегда действует наперекор правилам и здравому смыслу. Вот даже
сколотил свою банду наёмников, которая не признает никаких цветов и
не хочет соблюдать правил, заведённых в тюрьме. А на просьбу Дэна
помочь с поисками глаза Олаф бросил короткое: «тебе надо, ты и
трахайся». А у него в этом месте якобы другая задача. Какая, он,
разумеется, не сказал. С тех пор Дэн и Олаф не общались. Может,
неделю. Может, больше.
— Мне надоело, — вздохнул Умник после очередной попытки
организовать поиски утерянного глаза. — Я признаю, это была глупая
затея. И мы вряд ли найдём этот глаз.
Они втроём с Дошиком и Дэном сидели в той самой каморке в
подвале, где и произошла потасовка с Вергилием. Около часа назад в
городе, кажется, выла сигнализация, но троица не обратила на это
внимания. Они были заняты изучением карты, вспоминая какие ещё дома
не обыскали.
— Я думал над твоими словами о том, что глаз уничтожили во время
перестрелки, — Дэн почесал переносицу, силясь в очередной раз
вспомнить, видел ли он тогда сломанное устройство, — но тогда бы мы
нашли обломки, остатки этого глаза. Мы же прочесали всю библиотеку,
все закоулки, все тайные помещения.
— Даже обитель мадам Шакиры, — вставил свои пять копеек Дошик,
забивавший очередной косяк.
— Мадам… кого? — не понял Дэн.
Торчок сделал такое недовольное лицо, будто у него спрашивали
что-то невероятно глупое.
— Мадам Шакира — это старая облезлая енотиха, живущая то в
канализации, то в вентиляции. Милое создание, но когда линяет,
становится невыносимо агрессивной. Как моя первая жена…
— Погоди, — отозвался Умник, — а почему Шакира? Это же певица,
жившая много лет назад за океаном.
— Сексуальная певица, — подмигнул Дошик. — Секси кантанте.
— Ну. А почему ты енотиху назвал Шакирой?
— Она когда линяет, воет почти как певица. Громко и с
надрывом.
Он попытался изобразить то ли пение, то ли вой, от которого у
Дэна заложило уши.
— Прекрати, — попросил Умник, прислушиваясь к далёкому вою,
который доносился откуда-то сверху. — Говоришь, эта… енотиха, она
живёт в вентиляции?
— По настроению, — пожал плечами Дошик. — Иногда в канализации
воет, иногда наверху бродит. Непостоянная, как моя вторая жена…