Ааруш медленно подошёл к ним, стараясь не нарушать повисшую
тяжёлую тишину, и осторожно проговорил:
— Давайте все успокоимся.
Секунда, и Ченг резко вскочил с криком:
— Да я тебя сейчас!..
— Прекрати, Ченг!
Ааруш схватил его за шею, повис на нём, не давая приблизиться к
Олафу.
— Всё. Хватит, — Олаф поднял руки, — я не хочу драться с тобой.
Пожалуйста, просто объясните, где мы и что происходит? Это… этот
склад, он не похож на тюрьму, почему вы так его называете?
Ченг остановился, прекратив вырываться из захвата Ааруша.
— Ладно, — вдруг спокойно сказал он. — Если хочешь, сыграем в
твою игру. По твоим правилам.
Ченг успокоился настолько неожиданно, что даже Ааруш резко
расслабил руки, высвободив его.
— Я объясню тебе. Мы в не совсем обычной тюрьме. Это целый город
для заключённых, из которого невозможно выбраться. Примерно полгода
назад мы с Аарушем и ещё несколькими парнями точно так же очнулись
здесь. Только мы не врали, что ничего не помним. Мы прекрасно
знаем, за что здесь и кто нас сюда засунул. Не помним только, как и
какими путями нас сюда доставили. Никто, кроме горстки законников и
высших чинов не знает, где этот сраный город-тюрьма находится. Чтоб
те…
Он зачем-то показал пальцем наверх.
— …не попытались помочь тем…
Теперь палец указывал на дверь.
— …сбежать отсюда. Такие дела.
Вновь повисла тишина. Ченг выжидающе смотрел на Олафа, всё ещё
указывая пальцем на дверь. Олаф невольно представил переплетения
серых улиц, которые, должно быть, скрывались за облезлыми стенами
склада, и неровный строй домов, тоже серых и облезлых. Через окна,
расположенные под самым потолком, виднелось лишь хмурое небо.
— Ну? Теперь расскажешь про себя? Вспомнил хоть что-то? Или,
может, признаешь, что прикидываешься?
Олаф громко сглотнул. Несколько раз тяжело вдохнул-выдохнул.
— Я не прикидываюсь, — как можно спокойнее сказал он. — Я правда
ничего не помню. Я даже не помню, кто я такой…
— Да, конечно, — со злой насмешкой сказал Ченг, вплотную
приблизившись к Олафу. — Ты ничего не помнишь. И ты, конечно же,
впервые слышишь про группировку «Справедливость». Ага, верю. А ещё
ты ничего не знаешь про чёрных комбинезонов, которые вырезали нас
всех, кроме меня и Ааруша. Так ведь?
— Ну, — после паузы проговорил Олаф, — да. Я про всё это впервые
слышу.
— Ченг, он не врёт, — решительно заявил Ааруш. — Я вижу, что не
врёт. Я лжеца по жестам могу вычислить…