— Тёмочка, все в порядке, не
беспокойся, пожалуйста, я сейчас посижу еще немного, и мы
пойдем.
Да лучше бы она ревела! Бесплодные
попытки успокоить супругу начали раздражать Артёма. Накопленное
напряжение давало себя знать, и, столкнувшись с ситуацией, в
которой оказался бессилен, он стал злиться. На себя за то, что не
знает, как помочь жене, а еще за то, что никак не может решиться.
На окружающих, теряющих человеческий облик, готовых рвать друг
друга, лишь бы еще хоть на день вернуть привычное. На их тупость и
нежелание видеть дальше своего носа. И даже на жену. А ведь он ни
разу в жизни на нее голоса не повысил! Но если она будет так
переживать по поводу каждого погибшего пенсионера, они никогда не
выберутся из этого района, готового скатиться в ад гражданской
войны за выживание.
Злость бурлила и требовала выхода.
Он встал, подошел к стопке собранных вещей и взял чехол со спальным
мешком. Не торопясь, сдерживая трясущиеся руки, чтоб не сорваться,
вытащил его и бросил на пол. Потом присел перед женой, расцепил ей
руки, развернул ее и уложил на подстеленный спальник. Светка
безвольной куклой повиновалась. И эта покорность разозлила его еще
больше. Видимо, что-то все же отразилось у него на лице, потому как
в ее глазах мелькнуло удивление. Удивления добавилось, когда его
рука рванула тонкую ткань домашнего платьица. Одежда полетела в
угол. «К черту, — мелькнула мысль, — все равно эти тряпки с собой
не потащу». Света не сопротивлялась, только изумление постепенно
вытесняло из глаз боль и отчуждение. А потом она стала отвечать.
Отвечать страстно, как раскручивающаяся пружина, у которой лопнул
стопор. В спину вонзились ногти, и ничем не сдерживаемый крик эхом
катался по комнате впервые за годы жизни в этой квартирке с
«картонными» стенами.
Потом все закончилось. Саднила
спина, на плече обнаружился след от укуса.
— Прости меня, Светик, я не знаю,
что на меня нашло...
— Не извиняйся, пожалуйста.
Она взяла его голову в ладони, нежно
поцеловала в губы.
— Знаешь, а мне даже понравилось, —
грустно усмехнулась, поджав губы. — Вот ты и раскрыл свою маньячную
натуру. И как я жила с тобой все это время?
Улыбнулась уже веселее.
— Платье вон мне разорвал...
Встала, накинула на себя какую-то
рубашку из стопки, сложенной на полу, подошла к окну.