— Дед явно сразу кончился, а вот
бабка теплая, — констатировал гражданский, осмотрев стариков. —
Его, видимо, при взрыве этой дурой огрело, он и отошел. А старуха
просто не смогла сама выбраться из-под обломков. Ладно, смотреть
больше не на что, Алексеич, засылай бригаду, надо жмуриков вынести,
пока не запахли.
— Они не жмурики!
Все обернулись. Светка стояла, обняв
себя руками, с побледневшим лицом и трясущимися губами.
— Извините, девушка, но такая у нас
работа, — виновато проговорил фельдшер, — знаете, какая это по
счету квартира только за сегодня? Лучше не знать. Поневоле
очерствеешь.
— Простите, — Артёма разобрало
любопытство, — а это чье распоряжение, нового комитета?
— Какой еще комитет? — удивился
гражданский, пожав плечами. — Нет, стандартный регламент при
подобной ЧС, чтоб исключить эпидемию. Вы же не хотите жить по
соседству с разлагающимися покойниками? Лучше скажите, у них
родственники есть? С кем потом связаться?
— У меня телефон их сына
записан.
— Телефон? Хм, ну понятно, давайте
хотя бы его. А сейчас пойдемте, — и он сделал приглашающий
жест.
Над диваном в рамке висела
фотография: молодой военный моряк держит под руку девушку в белом
платье. Снизу подпись: «Вместе до самой смерти».
Потом пришлось долго успокаивать
Светку. Она, проводившая дома больше времени, иногда заходила к
старикам по-соседски. И, конечно, привязалась. Жгла мысль, что пока
они завтракали и обедали, что-то обсуждали, вообще — жили простой
обывательской жизнью, за тонкой стенкой умирал пожилой человек.
Умирал медленно, придавленный тяжелым шкафом, не имея возможности
освободиться, дотянуться до лекарств. Артём мягко уговаривал
успокоиться, объяснял, что сейчас тысячи стариков, и не только
стариков, а молодых, здоровых людей могут умирать вот так в своих
квартирах — без помощи, без надежды; под завалами, которые некому
разгребать; от сердечных приступов, — потому что вызвать скорую
некому да и не приедет она. Что младенец соседей тоже под большим
вопросом, поскольку у Саниной жены нет молока, а смогут ли они
готовить смесь в достаточных количествах? И что делать, когда она
кончится?
Не помогало. Слезы после
успокоительного кончились, оставив две дорожки на щеках, но эти
глаза! И еще Светку колотило. Натурально, крупной дрожью, как в
ознобе. Она сидела в углу, там, где раньше была их постель, обняв
колени и уткнувшись в них подбородком. Артём пристроился рядом,
обнял, гладил по спине и голове, то упрашивал, то пытался шутить.
Светка отвечала односложно, дескать, все хорошо, и смотрела при
этом полными боли глазами, не переставая трястись. Подождал минут
пять. Потом десять. Светку не отпускало. Где-то у него была
небольшая пластиковая бутылка с медицинским спиртом, дернулся было
поискать, но потом задумался: можно ли спирт смешивать с
успокоительным?