Судя по всему, опять встал чуть ли не в четыре часа утра и
принялся за работу. Если он и жаворонок, то явно с серьезными
временными сдвигами. Идеи и эксперименты будоражили его ум и дух,
день и ночь, в какой-бы точке Земли он не находился. Помнится, он
рассказывал, как ему пришлось серьезно сконфузиться, когда
горничная в отеле случайно застала на столе крысу, утыканную
иголками. Были серьезные разбирательства, благо друзья все сумели
замять.
— Привет, Тема! Я смотрю, ты все так же безумно тратишь деньги
на неизвестное, — он скорчил серьезную рожицу на манер Виталия, но
в глубине души я понимал, что он просто рад меня видеть. Аркадий с
завидной скоростью вылетел из-под подушек и приблизился. Глаза были
красные от долгой работы, седая кожа напоминала мешки с кирпичами,
изо рта разило кофе.
— Ты прекрасно понимаешь, что вечная жизнь — величайшая мечта
человечества. Сам ты как здесь? Над чем работаешь? — отец никогда
не говорил о работе ничего. Ни о месте, не о людях, ни о самих
изобретениях, все делалось в совершенной секретности, чуждой
обычным семьям.
— Да, все над тем же, — губы папы стянулись в улыбку. — Мне вот
гораздо интереснее, как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
Здоров?
— Да, па я в порядке, — молча констатировал я, стараясь забыть
про постоянные головные боли.
— Просто, беспокоюсь за тебя. Может, пройдешь быстро тест на
сахар или замерим давление? В этих псевдоноваторских фирмах может
быть излучение, — c недавнего времени он начал вести себя
странно.
Недоверие близкого человека осушало и злило меня:
— Я же вижу, что что-то происходит. Мы же семья, ты можешь со
мной поделиться хоть чем-нибудь? — спросил я сейчас.
— Как я уже сказал, всему свое время, ты многое узнаешь, позже.
Меня радуют твои успехи в учебе, продолжай в том же духе и тогда я
смогу с тобой поделиться, — заботливо похлопал он меня по
плечу.
Сомнительные диалоги, жизнь, события, эта встреча… Ежегодный
семейный ужин на природе, как это было заведено незадолго после
смерти сестры, дабы спасти нас от разлада. В те годы родители
выглядели настолько отрешенными, что казалось, что ничего их вместе
не держит, не то, что вместе, но и в этом мире. Но вот, они живы, а
Настя отправилась на тот свет.
Я вышел из кабинета отца и нехотя зашагал на первый этаж.
Вдалеке слышались разговоры Виталия по телефону со своим
начальством. Он был частью системы, постоянно в неустанной работе,
даже когда тебя просят уединиться с семьей. Матери это не
нравилось, но она понимала, как важно его работа. Шаль скинута на
стул, а сама матушка во всю хлопотала на кухне над чем-то
достаточно обычным для ежегодного семейного ужина на природе.
Обычно-необычным, сама бы она не решилась на свинину в кьянти. «Это
пустая трата денег» — наверное, сказала она, но отец всегда убеждал
ее в своих истинных желаниях, так сказать.