- Шен, что случилось? Ты как? Тебе нехорошо? - где-то за пеленой
боли услышал я голос Байсо.
- Сейчас, - выдавил я, - погоди. Сейчас пройдет.
На секунду промелькнула мысль, что я ослеп, но я постарался
прогнать ее. Эта вспышка была магической, а значит, она не могла
испортить зрение, самое большее — сломать амулет, поэтому я
переждал боль, зажмурился, а потом открыл глаза.
Темнота.
Все было черным-черно.
И вдруг сбоку я заметил искру, затем еще одну, а потом увидел,
как крошечный язычок пламени робко задрожал в маленьком фонарике в
руках Байсо. Мальчик закрыл его от ветра бумажным колпаком и тихо
сказал:
- Я подумал, что уже можно зажечь огонь.
- Конечно, - выдохнул я, успокаивая разбушевавшиеся эмоции. -
Конечно, можно.
Только теперь я понял, насколько было темно. Бумажный фонарик
освещал лишь небольшой круг не более пары шагов, а за пределами
круга был полнейший мрак, настолько густой и черный, что казалось —
мы заперты в маленькой комнатке. Байсо поднял руку со светом повыше
и провел вокруг, выхватывая из темноты смутные силуэты деревьев и
кустов:
- А теперь мы можем уйти?
- Еще минуту. Я хочу сходить на то место…, - но не успел я
договорить, как Байсо схватил меня за рукав:
- Нет! Шен, да что с тобой? Тут кругом лес, тот самый лес с
огнеплюями, костяными собаками, древолазами и ядовитыми слизнями!
Если кто-то решит на тебя напасть, ты сможешь увидеть его, лишь
когда он отгрызет тебе лицо. Или сожжет. Или…
- Байсо, ты что, боишься?
- Да, боюсь! – его лицо жутковато подсвечивалось колеблющимся
пламенем и словно плавало в воздухе. – Оглянись. Мы как будто одни
во всем мире, хотя мир сейчас тоже пропал. Знаешь, после того, как
умерли отец и сестренка, больше всего я боюсь оставаться один. Если
никого рядом нет, кажется, что и меня тоже нет. Все думаю, может, я
тоже умер, но не помню об этом? Может, мы все уже давно находимся
на Дне Пропасти, но не знаем об этом, и лишь делаем вид, что живем.
Едим, смеемся, разговариваем, а сами просто ждем, когда же придет
последняя душа. Поэтому я не могу долго быть в одиночестве. И мне
страшно. Вернемся?
Я раньше не задумывался о том, что Байсо, будучи совсем
маленьким, даже младше меня, пережил смерть своих родных: похоронил
отца, не уберег сестренку. Он всегда такой веселый, общительный,
искрится жизнелюбием и разными идеями, но прячет за веселостью свои
страхи. Сам я не умею общаться с людьми, поэтому спокойно отношусь
к одиночеству, скорее даже, люблю быть один, но Байсо отличается от
меня.