- И что, он не может использовать магию? Всю жизнь?
- Точно, - взмахнул мечом Летящий, срезав мохнатое сине-зеленое
растение, - всю свою коротенькую жизнь. Дышать-то он тоже не
сможет. Страшное зрелище — смотреть, как твой знакомый хватает ртом
воздух, и каждый вдох отравляет его все больше и больше. Говорят, в
столице придумали какую-то маску, очищающую воздух, но я пока ее ни
разу не видел. А еще, я смотрю, на тебе тапочки вместо нормальных
сапог. Видишь вон то растение?
Я послушно обернулся и увидел небольшой кустик, покрытый
крупными, с кулак, пушистыми фиолетовыми шариками.
- Это дырокол. По крайней мере, мы его так называем. Когда он
отцветает, эти шарики падают на землю, а под пухом спрятаны шипы,
по два сантиметра каждый. Если такая штука воткнется тебе в ногу,
несколько дней ступить на нее не сможешь. Или вон, видишь тех
желтеньких, что летают туда-сюда?
Я словно вернулся в Черный район и слушал лекции Пинь, которые
больше напоминали страшилки для детей.
- Это земляные пчелы. В целом, безобидные создания, строят свои
дома, как понимаешь, под землей. И если твой лупоглаз пройдет рядом
с их гнездом, а им покажется, что ты собираешься разрушить его, то
на тебя мгновенно набросятся сотни пчелок и зажалят до смерти.
- Но в такой траве не разглядеть ни змей, ни пчел!
- Именно. Поэтому равнины похожи на игру в кости: никогда не
знаешь, что тебе выпадет. Лес — это проверка на мастерство. Равнины
— проверка на удачу. Один караван пройдет весь путь благополучно,
не потеряв ни единого человека, а другой оставит в траве половину
опытных воинов. Хуже всего, что мы далеко от основной дороги,
там-то уже все окрестности протоптаны и проверены. Меньше риска. А
мы сейчас идем по малоизвестной части, и кто знает, на что мы можем
нарваться.
Мне и до рассказа Летящего было неуютно на открытом
пространстве. После узеньких улиц города и густого частокола
деревьев в лесу здесь меня охватывало ощущение уязвимости и
беспомощности. Бесконечно высокое небо, откуда могут налететь
хищные птицы, бесконечно широкие просторы равнины, где караван
просматривается со всех сторон, так еще и в земле таятся неведомые
опасности. Лес, несмотря на все, что там было, казался сейчас
довольно уютным местом.
Цепочка из двенадцати повозок растянулась на большое расстояние.
В лесу огромный фургон замыкал процессию, на равнине же его
поставили в начало каравана, массивные флегматичные яки медленно
шли, невзирая на отсутствие дороги и высокую траву, а после них
оставалась широкая вытоптанная полоса, по которой вилорогам было
легче продвигаться. А перед яками ехали два охранника с копьями и
постоянно прощупывали впереди почву.