– Э, щеглы, вы попутали, что ли? –
раздалось со спины. – А ну-ка отлипли от братишки!
– Оп-пааа! – радостно протянула
Средняя Голова и, вытянув шею, уставилась куда-то через Геркино
плечо. – Это откуда ты такая красивая нарисовалась?
Едва успев договорить, главный
заржал, довольный очередной «шуткой». Тут же, будто сработал
какой-то механизм, гнусно захихикали остальные головы. Гера уже
понял, кто так безрассудно вступился за него. Узнал по голосу.
Немного хриплому, но все же по-женски красивому и мелодичному.
Давешняя панкушка, всего пять минут назад пытавшаяся стрельнуть у
него денег на сигареты, вернулась. Ничуть не смущаясь численного
перевеса гопников, она смело вышла вперед, заслонив тоненькой
фигуркой оторопевшего Герку.
– Ой, девушка, – в притворном испуге
пропищала Левая Голова, – а у вас что-то в носу застряло!
– Это она хотела ухо проколоть, и
промахнулась! – давясь смехом, поддержала товарища Голова Правая. –
Походу, несколько раз промахнулась!
– Вы че, клоуны, ох*ели, что ли?
Совсем нюх потеряли?
Поспешно сбросив оцепенение, Герка
шагнул вперед, стараясь оттеснить от парней психопатку. Конечно, он
ждал спасения, но не такой же ценой! Прятаться за женскую спину в
корне неправильно. Черт, какой мужчина сможет смотреть на себя в
зеркало после такого? А то, что теперь драки точно не избежать,
Воронцов понимал яснее некуда. Такого наглого обращения жители улиц
не прощают. Странно, что они сразу не набросились на эту
суицидницу. Но куда странее, что Герка прочел на их лицах…
замешательство? Случилось нечто такое, чего Герка пока не мог
понять. Нечто, если не напугало гопников, то заставило их
усомниться в правильности выбора жертвы.
– Я с кем, бл*дь, разговариваю?! – с
угрозой в голосе спросила панкушка.
Она безбоязненно шагнула вперед, и –
невероятно! – Средняя Голова отшатнулась. Немного, едва ли на
несколько сантиметров, но Герке и этого хватило, чтобы окончательно
утвердиться в мысли, что гопники действительно опасаются его
внезапной защитницы.
– Слышь, ты че гонишь-то, –
неуверенно попытался осадить нахалку Главный.
Еще оставалось время, чтобы отмотать
все назад. Уличная шпана тоже имеет своеобразный кодекс чести, и
может простить девчонке некоторые вольности. Нужно только урезонить
эту безбашенную дурочку, что Воронцов и попытался сделать. Но
тщетно. Легко сбросив Геркину ладонь со своего плеча, панкушка с
недоброй ухмылкой ринулась в атаку. Растопырив пальцы «козой»,
словно классический бандит из криминального сериала про девяностые,
она вывалила на гопников такой поток блатного жаргона, щедро
пересыпанного матом, что у Герки свернулись уши. Не понимая
значения половины слов, он все же умудрялся выхватывать отдельные
информативные куски. Что-то из разряда «кого ты вообще знаешь?»,
«кто ты по жизни?» и «ты вообще знаешь, кто это такой?». Мелькали
имена и клички, названия районов и улиц, складываясь в грозную
фигуру мифического Геркиного покровителя. С каждым произнесенным
словом парни, еще минуту назад такие уверенные и опасные,
съеживались и бледнели. Воронцов и сам слегка испугался той силы,
что, по словам чокнутой панкушки, стояла за ним. Впрочем, все это
отступало, не на второй даже, а на какой-то гораздо более далекий
план, в сравнении с тем, к чему было приковано внимание Герки. А
именно – к рукам его заступницы. Глядя на их безумную пляску, он
начал понимать, что хулиганов сразил не только блатной жаргон, но и
кое-что посерьезнее. Тыльные стороны ладоней, мельтешащих в
распальцовках, точно две обезумевшие бабочки, плотно покрывали
синие зоновские наколки. На каждом пальце красовался уникальный
«перстень», на костяшках расположились нечитаемые аббревиатуры,
стилизованные под готический шрифт, а кисти обвивали «браслеты»
ощетинившейся колючей проволоки. Все это вместе, вкупе со свободным
владением «феней», действительно внушало определенные опасения не
только гопникам, но и самому Герке.