Как, собственно, и вышло.
А потом, примерно через месяц, его
начали посещать эти неожиданные сны…
Особенно запомнился один – когда ему,
впервые в жизни, приснился пропавший без вести прапрадед,
лейтенант-разведчик Федор Кобрин, сгинувший где-то в белорусских
лесах в июне сорок первого года. Как ни странно, это оказался
единственный сон, содержание которого он более-менее запомнил.
Предок трясся в кузове полуторки по очередной пыльной грунтовке,
каких Сергей за проведенные в прошлом дни перевидал великое
множество, баюкая на груди раненую руку. Отчего-то капитан точно
знал, что ранение неопасное, немецкая пуля пробила бицепс навылет,
не задев кость, но разведчика, несмотря на протест, все равно
отправили в госпиталь вместе с другими ранеными.
Сидящих рядом красноармейцев Кобрин
не запомнил, хоть один из них, тот, что сидел к прапрадеду
вполоборота, и показался подозрительно знакомым. В том, что это
именно предок, Сергей отчего-то нисколько не сомневался. Сначала
Федор равнодушно смотрел поверх дощатого борта куда-то вдаль,
коротко морщась от боли в раненой руке, когда грузовик особенно
сильно подбрасывало на дорожных неровностях. Затем, словно
почувствовав что-то, чуть повернул голову, безошибочно найдя
взглядом глаза Кобрина. Едва заметно улыбнувшись, произнес, не
раскрывая губ - слова будто отпечатывались в разуме:
- Ну, здорово, внук! Ничего,
что я эдак, запросто? А то пока все эти «пра-пра-пра» выговоришь,
язык сломаешь…
- Здорово… дед, - так же безмолвно
ответил капитан. – Ничего, конечно. Э-э… как сам?
- А чего мне сделается? Живой, как
видишь. А рана – пустяк, заживет, как на собаке. Обидно даже, что в
госпиталь определили, мог бы и дальше бегать. В прошлый
раз хуже вышло, осколком мне бедро аж до самой кости
разворотило, пришлось остаться, чтобы отряд не задерживать. Так и
помер в лесу без вести пропавшим да непохороненным.
- В прошлый раз? – искренне не понял
Сергей. – Это как так?
- А сам разве не понимаешь? Эх,
молодежь… Ладно, объясню. В прошлый раз моя разведгруппа на немцев
напоролась, когда мы лазейку к нашим из Белостокского котла искали.
Там я свой осколок и словил. Пока мои ребята уходили, сдерживал
немцев, сколько мог. Потом патроны кончились, да и крови много
потерял. Но сейчас никакого котла не случилось, вот и судьба моя по
другой колее пошла-поехала. Так что спасибо, внук, подмог. Повоюю
еще. Вот руку чуток подлечу, и обратно на фронт. И недели-другой не
пройдет, как добьюсь выписки, верно тебе говорю! Нечего мне попусту
на койке валятся, когда вокруг такие дела творятся.