— А мама?
— А мамы у меня нет.
— Прости, я не знала, — мне становится стыдно за свою бестактность, я ведь прекрасно знаю, что значит потерять родителей.
— Да нет, с ней все нормально, вроде бы, просто мы с папой ей не нужны, он меня один растил, сколько себя помню, все был только папа, и бабушка, но она умерла уже, — говорит об отце и лицо ее как-то сразу преображается и сияет.
— Наверное, хороший у тебя папа, — не могу не улыбнуться в ответ.
Сашка вообще из тех людей, которые своей неуемной энергией заряжают все вокруг.
— Да, он у меня самый лучший, — восхищенно произносит Сашка и я ей даже немного завидую.
Хотела бы я, чтобы и мой папа сейчас был жив, он у меня тоже самый лучший был. Воспоминания о родителях навевают грусть, внутри все сжимается, в носу начинает щипать. Делаю несколько вдохов через рот, чтобы не расплакаться.
— Все хорошо? — уставившись на меня, вдруг озадаченно спрашивает Сашка.
— Ну да, а что?
— Мне показалось, ты взгрустнула.
— Нет, — встаю, отводя взгляд, — просто устала.
— А ты почему? — летит мне в спину.
— Что почему? — оборачиваюсь, уже взяв себя в руки.
— Ну почему здесь работаешь?
— Здесь платят, все очевидно, из-за денег, — пытаюсь непринужденно пожать плечами, а получается какое-то дергание невротика.
— Врать, Кира, нехорошо, — поучительным тоном.
— Я и не вру.
— Угу, ради копеек тут горбатишься, признайся просто, что ты всех эти больных несчастных животных бросить не можешь. Сама сердобольная, а чему-то удивляешься.
— Ну это другое, — улыбаюсь устало.
— Почему? Потому что я из богатой семьи, а ты нет?
— Ну, собственно, да, поэтому, — не вижу смысла что-то придумывать.
— Вот ты сильно ошибаешься, между прочим.
— Ладно, давай распаковывать коробки, а то поздновато уже.
Сашка пододвигает к стене стул и забирается на него. Протягиваю ей канцелярский нож. Начинаем с верхних коробок, Сашка достает упаковки корма, а я складываю их у двери.
В принципе справляемся достаточно быстро.
— Сюда бы тележку, как в супермаркете, — весело замечает Саша, подхватывая две упаковки по пять килограммов.
— Куда ты схватила, по одному бери, тяжело же.
— Ага, и пятьсот раз будем ходить туда-сюда, — смеется, — а за мной скоро папа заедет, — произносит виновато.
— Ну ничего, я сама доделаю, не надо надрываться.
— Ага, я тебя тут одну не оставлю, мне совесть не позволит, — хихикает, открывает ногой дверь и выходит.