В несколько ходок справляемся с кормом и заканчиваем на сегодня.
Кошусь на время, восьмой час. Собираюсь предложить выпить чаю, раз уж Сашке все равно ждать отца, как в этот момент раздается звонок.
— О, наверное папа подъехал, да пап, — отвечает.
Улыбаюсь, мысленно прохожусь по всем клеткам и вольерам. Вроде больше ничего не забыла.
Сашка, тем временем, снимает с вешалки свое пальто, одной рукой обматывает вокруг шеи шарф и одевается. Я делаю то же самое.
Она о чем-то радостно щебечет с отцом, я сути разговора не улавливаю, потому что не прислушиваюсь.
Гашу свет, Сашка выходит первой, я — за ней, запираю дверь и быстрым шагом пересекаю коридор.
Доходим до проходной, наш сторож, дядя Ваня, приветливо машет рукой.
— Припозднились вы сегодня, — произносит добродушно.
— Так получилось.
Сашка, прижав к уху телефон, машет дяде Ване на прощанье.
— Дядь Вань, ты потом на всякий случай еще раз по вольером пройдись, сконтролируй, хорошо?
— Кир, я всегда контролирую, не переживай.
— Спасибо, — улыбаюсь, — хорошей смены, дядь Вань.
Прощаюсь с добродушным сторожем и иду вслед за Сашей, она все еще говорит с отцом. Пересекаем проходную и, едва шагнув за пределы территории приюта, я привычно чертыхаюсь, кутаясь в свою куртку. Ветер насквозь пронизывает.
Делаю несколько шагов по скользкой плитке и в который раз мысленно ругаю себя за покупку такой неудачной обуви. В этих сапогах разве что только на каток идти. По крайней мере, на аренде коньков точно можно сэкономить.
Чувствую себя коровой на льду — неуклюжей и жалкой. Ненавижу зиму и особенно ненавижу скользкую плитку. Каждый шаг — испытание.
Только мне удается поймать равновесие, как Сашка вдруг громко вскрикивает:
— Пап!
От неожиданности я резко вздрагиваю, ноги тут же разъезжаются в разные стороны. Сумка с учебниками, упрямым балластом тянет меня вперёд и я бесконечно жалею о том, что успела забежать в университетскую библиотеку перед работой.
Падение уже кажется неизбежным, смирившись с судьбой, я зажмуриваюсь, готовясь встретиться с твёрдым холодным полом, но чьи-то сильные руки услужливо подхватывают меня в последний момент. Вместо жёсткой плитки я утыкаюсь лицом в чужую грудь. Сразу чувствую приятный аромат мужского парфюма — свежего, с легкими древесными нотками.
— Извините, — бормочу, смущённо опуская взгляд и пытаясь отстраниться.