Крепкий кофе? Бессонницу? Строгий контроль над желаньем? Или надпись на потной стенной штукатурке: «Мы останемся вместе. Аминь»
Это – ночь! Несогласная, беглая буква.
В которой не было ничего, кроме недоумения, кроме убийства собственной нежности.
Руки – отнять от лица, эта черная каста неприкасаемо ищет предлога отправиться в путь, на случайную встречу, и к тебе побежать, задыхаясь от крика!
Сгинь! Мы останемся вместе! Усталые, смертные, злые.
В прицеле зрачка не сходящейся лестничной гаммы где бессонницы – нет!
Кофе – горечь во рту…
Ты не плачешь?
А зря!
И шорох, почти никому не заметного снега, и шепот шагов, и что-то еще… по следам находящее повод.
Ну вот и все.
Пол-сигареты остается до зимы.
Пустая смятая пачка – под лавку.
Хорошо, что сигарета – сыровата, и тлеет – медленно, будто знает, упадут последние хлопья пепла на мокрый асфальт и растают там первым снегом предстоящей зимы.
Черная музыка, осень удачи, восторг возвращенья…
Что будет потом?
Погаснет огонек – сладенькая подачка малодушию, полоснет мелкий отвесный дождик и погонит со скамейки парочку, ловить такси.
Ветер протяжно и туго забьется в русле бетонных стен, может, пытаясь вырваться на волю, может желая разбиться на сотню маленьких сквозняков и расползтись по кухням и спаленкам, где прячутся от него по вечерам, смешные, доступные люди.
Им ведь тоже нужно немного… ветра.
На чуть – чуть. На сомнение. На дрожь… На последнее – " Где ты?!!!» На единственное – «Бежать!»
На то, чтобы встать с табуретки и подойти к окну.
И задергивая плотную, всепонимающую штору, увидеть кусочек неба. И отойти. И остаться в свидетелях. Замерзающих луж стекленеют глаза на ветру и немного слезятся от лишнего желтого света.
Девочка в потертой кожаной куртке, явно с чужого плеча, поджав колени к подбородку курила на лавочке в городском парке.
Пес бесноватого, рыжего цвета, поскуливая, вился у ее ног. Он был голоден, но искал хотя бы внимания с ее стороны.
Парень, по имени Лаврентий, уже где-то недалеко от этого места, стоял на балконе и до его зимы тоже оставалось полсигареты.
Хотя… уже меньше. Треть.
И странный долгий звук пронеся над их головами, заставив вздрогнуть и поднять лица к небу, лишь некоторых людей, в некотором царстве, в некотором государстве… Хочешь, я расскажу тебе сказку? Жили-были, жили-были… Так было задумано, так повторялось из жизни в жизнь.