Потому что это была твоя Карэ, и гораздо больше твоя, чем Сидора, хотя никто, кроме самого Малыша, даже подумать об этом не мог…
Когда Сидор впервые привел ее домой, Малыш пошел погулять, полночи терзался зло и непонятно, расписывая стену в подземном переходе: Карэ…Карэ…Карэ…
Она вошла и сказала: «Красивый мальчик. Это твой брат?» «Красивого мальчика» он ей простил. Как простил все и сразу -недосягаемую красоту, собственное убийственное смущение, всепонимающую ухмылку Сидора и все, чего не будет с ними никогда.
И вдруг: «Мы ни к чему не должны привязываться, Малыш. Карэ больше не придет…»
Ах, Сидор, Сидор… Лицо в полумраке, ледяная глотка, да что же сделать тебе такого, чтоб хоть на мгновение в твоих серых глазах увидеть боль и беспомощность, страх или хотя бы крик…
– Что, Малыш, – короткая улыбка на одну сторону, глубокая затяжка тонкой сигаретой, – тебе очень хочется меня убить?
И ты понял, Малыш, что снова оказался нигде.
Потому что Сидор молчит. И ничего на этом свете нет страшнее его молчания. Когда падают вокруг мягкие безразличные шторы, ограждая тебя, заботясь о тебе, и не остается ничего, кроме Сидоровского молчания. Что, Малыш? Ты становишься совсем тихим и готовым на все? Ты же с лютой ревностью ловишь каждый его взгляд, похвалу, ты был бы самым лучшим псом.
Но Сидор не брал тебя ни в псы, ни в друзья, ни, тем более, во враги. Он просто кроил его под себя.
Молча, уверенно и умело. – " Карэ больше не придет…»
Вот и все.
Хочешь – кулаком о стену, хочешь – башкой с разбегу.
Вокзал выплеснулся на Малыша сразу весь – большой, бестолковый, внутригудящий и отрешенный. Спать кое-где, есть кое-как.
«Вы не слышали объявления?»
«Иван Иванович Петров, вас ожидают у пригородных касс!»
«Поезд Симферополь – Баку опаздывает на 3 часа».
«Я напишу тебе фазу».
«Я буду ждать тебя всегда».
Малыш плелся по перрону, какие-то бестелесные призраки всплывали в его сознании, и когда он касался их ладонями, они вдруг обжигали до костей грубой, шершавой шкурой…
«Сидор.. Я не могу больше бежать!»
Молчание. У тебя горит в груди… Еще один круг… Еще… Шаг… Все… Темно…
«Они меня дразнили, Сидор! Как я могу их наказать, они в шестом, их трое, а я в четвертом и один! Ну почему тебе меня не жалко?
Не жалко. И ты сам дерешься с этими шестиклассниками, день за днем, а потом один из них попадает в больницу с сотрясением мозга. И Сидор дарит тебе крутые часы, каких не было ни у кого из твоих знакомых.