— На колени, пятки под
жопу, — шикнул разбойник, показывая, как правильно сидеть.
— Ладони на бедра, морду вниз и не вздумай
поднять, пока не прикажут.
— Что происходит? — зашипел
в ответ и тут же получил локтем в ребра.
— Сейчас узнаешь.
Натужно заскрипели ступени —
того и гляди лопнут, дверь с грохотом отворилась.
В помещение, чуть согнувшись, вошел высоченный эльф,
соответствующий всем заданным канонам. Вытянутое бледное лицо,
острые скулы, покатый лоб, орлиный нос и надменнейший
из возможных взгляд подведенных сурьмой орлиных глаз. Губы
сжаты, треугольный подбородок приподнят, осанка — царственная,
руки сведены за спиной.
Одет в белоснежный кафтан
до щиколоток с провисшими аки крылья лебедя рукавами
и расшитый золотом на воротнике, манжетах и полах.
Сапоги светлые, шершавые на вид, словно из шкуры акулы,
остроносые с золотыми пряжкой и шпорами.
На закрученном «морковкой» шелковом кушаке — изогнутые
ножны сабли с костяной рукояткой. Волосы длинные — почти
до пояса, серебристо-седые, на спине распущенные, спереди
заплетенные в тугие косы. Кончики ушей сплошь исколоты
сережками-гвоздиками с разноцветными каменьями.
Следом за вельможей вошла свита
воинов, одетых попроще и победнее, но в целом
старающихся во всем подражать господину. К серым кафтанам
добавились покрытые цветочной гравировкой панцири, дорожные сумки
и походные плащи, а помимо сабель (увы, без рюшечек)
спутники носили короткие луки и стрелы в притороченных
к поясам колчанам. В ушах тоже поблескивал пирсинг,
но в лучшем случае медный или бронзовый и никаких
вам драгоценных металлов. Среди квартета молодых ребят была
и девушка, красотой, ухоженностью и грацией способная
затмить любую супермодель. Впечатление портил только взгляд —
настороженный, подозрительный, злой. Так смотрят на заклятых
врагов, но никак не на сородичей.
Боярин заговорил на родном
языке — певучем, густом — мед в уши,
и «болотники» как один встали и вскинули головы.
— Че он несет?
— очень тихо произнес я, позабыв об отменном слухе
сказочного народа.
Пришелец обратил на меня
внимание прежде, чем Хорват ткнул в бок. Потеряв
к селянам всяческий интерес, протопал через всю комнату
и навис над нами как лагерный надзиратель.
— Ай’синн? — произнес
вельможа. — Иноземцы?
— Hann’harta, eine
ham’radda, — ответил фокусник, и судя по маске
презрения на лице высокородного, акцент оскорбил его
до глубины души. Уловив это, парень перешел на русский.
— Охотники, мой господин.