— А эти, кхм, каратели
к игрокам как относятся?
— Терпимо, — факир воровато
огляделся. — Но лучше лишний раз не пересекаться.
И запомни, — Хорват замер и посмотрел на меня
без намека на привычную веселость — глазами, поблекшими
от нескрываемого страха. Глазами, не раз
и не два видевшими зло, о котором даже я мог
только догадываться: — Никогда. Ни при каких
обстоятельствах. Что бы они не делали. Какую бы
жесть не вытворяли. Не вмешивайся. Понял?
Не дождавшись ответа, хлопнул
по плечу и зашагал по скрипучей переправе
на островок, где кругом выстроились эльфийские хатки.
И если помните «болотное» дополнение для третьего «Фолача»,
то примерно представляете, какая непередаваемая атмосфера
окутала нас со всех сторон. Нет, аборигены не выглядели
плодами многовекового кровосмешения, но исхудавшие землистые
лица в обрамлении жидких полупрозрачных волос и под дулом
пистолета не назвал бы достойными пера Профессора. Тощие,
босые, с грязными руками, но при том наряженные
в кафтаны и длиннополые туники с богато расшитыми
кушаками, будто горстку бродяг прямо с улицы отправили
на «Модный приговор».
И все как один смотрели волками,
и сразу не поймешь, то ли тебе не рады,
то ли наоборот — хотят пригласить к столу. Правда,
в качестве главного блюда.
Мы подошли к домику, абы
как сляпанному из грязи и палок — такому же,
как и все остальные. На стук в хлипкую дощатую дверь
открыла невысокая угрюмая женщина и кивком пригласила войти.
В чане посреди комнаты кипела похлебка, разбавляя спертый
потный воздух запахами тины и пряных кореньев. Кружком
на коленях сидели эльфы с глиняными пиалами
в ладонях, кутаясь в накидки из камышовых листьев
и молча наблюдая за перекатами огня над угольями.
Поначалу принял заведение за сборище местечковой секты,
и лишь потом догадался, что это — таверна,
а шевелящиеся и посапывающие «мешки» под стеной —
спящие посетители.
— Hal’ium, — шепнул Хорват
хозяйке, и когда та подошла к навесной полке
с посудой, наклонился ко мне. — Аль’юм —
значит, доброго солнца. Приветствие такое. Советую выучить пару
слов — эльфы любят, когда hai’seann балакают по-ихнему. Может
даже не зарежут, если успеешь извиниться. «Извини» по-ушастому
будет...
Вдали послышался грохот копыт
по бревнам, плавно перетекающий в чавканье. Я еще
не понял, что вообще происходит, а спутник показал
пятерню и кивнул на свободное местечко напротив входа.
Эльфы, до того словно оцепеневшие в медитации,
встрепенулись, переглянулись и окончательно превратились
в статуи.