– В прошлом годе меньше, а ноне, по осени, прибавка случилась, Катерина двойню родила.
– О – ёй! Девки? Парни?
– Одна – девка, другой – казак.
– Ну и молодца! И себе, и тебе угодила!
– Можно и так сказать. Только хозяйка моя что-то приболела. Ноне жаром пышеть. Грит, грудь закаменелая. Можеть, глянешь, чево с ей, да присоветуешь чево?
– А к фельшеру ходил?
– На евонную пьяную рожу любоваться? Уже который день не просыхаеть.
– Ладно. Вертайся домой, а я приготовлюсь и следом приду.
Нахлобучив шапку, Игнат вышел на улицу.
– Ну что, Лёлька, пойдёшь со мной? – спросила баба Груня, начиная собираться в дорогу.
– Конечно, пойду, – не раздумывая, согласилась Лёлька.
– Тогда пособи поклажу собрать. Возьми мой ситцевый платок и сложи на него плюшки со стола, завяжи узлом. Да налей молока в крынку. Чай, к детишкам идём! А я покамест лепёшечку замешу.
– Какую лепёшечку?
– Из муки и мёда.
– А для чего она нужна?
– Камень в груди растопить.
– И что: в самом деле поможет?
– Не сомлевайся. Не она первая.
– Вот и всё, что нам нужно, – закончив делать лепёшку, сказала баба Груня.
– Вместе-то и веселее и сподручнее: вдруг помощь твоя спонадобится, – заметила она, когда вышли на улицу.
– Коль смогу, конечно, помогу, – ответила Лёлька.
Игнат жил на другом конце хутора, где Лёлька давным – давно не бывала.
По лёгкому морозцу шагалось легко и приятно. Звук поскрипывающего под валенками снега, да лай собак оживляли мертвенно – пустынную улицу.
– Да … Одной-то мне идти по эдакой пустоте была бы жуть … А вдвоём-то – аж дух перехватываеть, как хорошо! – приостановившись для передышки от торопкого шага, молвила баба Груня.
– Хорошо, что я угадала приехать? – улыбнулась Лёлька.
– Ещё бы! Ну, пошли дальше – ждут ведь! Это же надо – сколько их там! Да все мал – мала меньше!
– Бабуль, ну, чему ты удивляешься? У бабы Фроси-то ещё больше детей! Сама знаешь …
– Знать-то знаю … Да только тогда, когда она рожала их, она уверена была, что они с мужем всех детей прокормят, подымуть на ноги. Детей им было, чем кормить. А нынче Игнату с хозяйкой впору по миру с сумой идти! Да-к ещё с колхозу уйти-то не дадуть. Документов на руки не дають, и что хошь, то и делай! Хоть помирай – никто пальцем не шевельнёть помочь. Слава Богу, твои родители давно уехали отсель, да Ганя с Митрием, да ещё трое твоих дядьёв в город раньше подались. А остальные тут, как привязаны. И налогами обложили – головы не поднять. Вот и думай теперь: где лучше жить – на хуторе, али в городе.