Кого нет, подумал
Кэннё. Монастыря? Меня?!
-- …я живу полной и
творческой жизнью…
Он не хотел такой
судьбы. Да что там! Маленький Коса бегал взапуски со сверстниками и
проказничал, таская еду из монастырской кухни, когда скончался его
уважаемый отец. Вскоре гонец доставил в обитель императорский
указ, не оставлявший места спорам или сомнениям. Власть над великим
Хонган-дзи передавалась юному наследнику патриарха, сменившему
мирское имя Коса на монашеское – Кэннё. Фактически вместе с
монастырем и титулом главы Истинной Школы Чистой Земли к мальчику
отошло и управление провинцией Кага, о чём Кэннё узнал позже. Рясу
нового настоятеля украсили личные гербы с цветком драконова дерева
– дальний родственник божественного микадо, Кэннё имел
право использовать в гербе знак императорской семьи.
В одиннадцать лет он
стал одиннадцатым главой школы. Знамение? Случайность? Насмешка
судьбы?! Время, подумал монах. Вечно голодное время, как ты
безжалостно!
Где тот мальчик?
-- О будда Амида,
пусть твои поучения направляют меня в течение дня, руководят моими
отношениями, работой и отдыхом…
Десять лет великий
Хонган-дзи в Исияма сопротивлялся Демону-повелителю Шестого неба.
Десять лет побед и поражений, клятв и измен. Кэннё не было в стенах
обители, когда кольцо осады сомкнулось вокруг святой крепости. Он
метался по провинции Кии, от одного князя к другому, стирал язык до
корней, пытаясь найти союзников – просил, грозил, обещал. В
монастыре, верен традиции, он оставил сына, передав тому
руководство осажденным Хонган-дзи. И тут судьба, будто пьяный
сказитель, повторила свою давнюю шутку – в монастырь прибыл гонец
императора. Божественный микадо требовал немедленной капитуляции.
Защитникам вменялось в обязанность покинуть Хонган-дзи, за что им
даровалась жизнь, прощение и возврат иных храмов, захваченных во
время войны.
-- Славься, будда
Амида!
Сын Кэннё подчинился.
Отец бы ещё мог сопротивляться, отец славился крутым нравом, а сын
не рискнул. Обитатели Хонган-дзи ждали, что их заклятый недруг,
Демон-повелитель Шестого неба, поступит так, как уже бывало не раз
– презрев волю императора, проявит коварство и вырежет подчистую
всех монахов-воинов, едва те окажутся вне крепостных стен. Но нет,
демон внезапно явил милосердие, в точности выполнив условия
договора. Впрочем, как только монахи покинули Хонган-дзи, монастырь
загорелся, подожженный с четырех концов. Огонь достигал облаков,
дым скрыл ужасное зрелище от взглядов. Вскоре на месте святой
крепости чернела гора пепла.