В свое время по ее благословению приняла здесь игумения Феодора полуразрушенный Казанский монастырь. Много раз опускались у нее руки, но Любушка не разрешала ей оставить начатое дело, укрепляла Феодору молитвами и советами.
А вот теперь и сама прибыла к своей духовной дочери.
– Вот я и приехала домой… – сказала она.
Игумения Феодора очень опасалась, как бы не уехала матушка.
– Вас не будет, – говорила она Любушке, – и я не смогу без Вас.
– Потерпи до лета… – отвечала блаженная.
В конце лета она начала болеть.
Ей сделали в Твери операцию, но операция не помогла.
10 сентября в 22 часа Любушка попросила причастить ее, и все поняли, что она готовится отойти.
Сестры начали подходить попрощаться с Любушкой.
Она у всех просила прощения и молилась за всех. Все время писала пальцем по руке.
11 сентября, в день Усекновения главы Иоанна Предтечи, в 11 часов ее причастили в последний раз.
До последней минуты Любушка была в сознании и молилась.
Еще при жизни Любушка говорила, что Сама Матерь Божия Казанская придет за ней в белом платье, и вот за полчаса до смерти лицо ее начало просветляться.
Похоронили Любушку 13 сентября 1997 года возле Казанского собора с правой стороны алтаря.
А на следующий день, 14 сентября, по старому стилю 1 сентября, наступило церковное новолетие.
Вот, оказывается, до какого лета просила блаженная потерпеть игуменью Феодору.
А к нам, в Санкт-Петербург, год или два только слухи и доходили о Любушке.
Один слух нелепее другого…
Как всегда бывает, когда пытаются истолковать на обычный лад святое юродство…
Знать бы, что в Вышнем Волочке, в Казанском монастыре живет Любушка, можно было бы и съездить, спросить: неужто и там, где она странствовала, тоже только говорят, а не молятся?
Теперь не спросишь уже.
Преставилась Любушка…
Жена рассказывала потом, что, когда заходила к Любушке, та взяла ее за руку и долго водила так по комнате, как будто мама ребенка…
Ну, а мне другой момент припомнился…
На следующий день после поездки в Сусанино собирался я в редакцию, стал рыться в карманах, а денег – ничего нет…
Сказал жене.
– Ты возьми в столе… – сказала она.
– Как я возьму, если ты вчера последние пять тысяч из стола забрала. Давай их, я разменяю…
– А у меня нет…
– Нет?! Но ты же вроде ничего не покупала вчера…
– Не покупала…
– А те пять тысяч где? Потеряла?