Земля смирения.
Земля принимала в свою колыбель и утешала то, о чем больше молчат, чем говорят…
Она, освещаемая уходящими за горизонт лучами солнца, заботливо и свойственной ей только глубине принятия, гладила по сливающейся с ней уже волосам…
Меня убаюкивала в своем лоне та, что способна впитать в себя все: заботы, мысли и ожидания, светлые надежды и зародившиеся желания, способная навеки забрать чуждые сомнения и растворить их в своих недрах покоя…
Она лечила, а я проникаясь её жизнью, осознавала силу, возраст, неизведанную тайну сотворения и невероятную красоту, что каждый день позволяет каждому путнику и рожденному на ней её же ребенку созерцать новые, красочные и удивительно разнообразные картины…
Та, что в себе хранит тысячелетия, а в них переплетенные миллиарды меридианов разных дорог. По которым по сей день блуждают глупцы, не знающие порой счастья, забыв спросить о нём у той, кто их принял и водит по своим тропам ни одно скитание, ни одну жизнь…
И ведь только прислушиваясь к биению её живого сердца как многое она способна рассказать, подарить, открыть тайн в одних с ней ощущениях доверия.
Разделяя с ней все пути и все дороги.
Каждый раз понимая как мы похожи: как многое она может стерпеть, скрыть и схоронить тайн, как и тех тел, что носили в себе подобно зернам её же познания, стремящихся в постоянном круговороте перерождений к возрождению и новым шагам развития к общей единой цели.
Для её же блага в одной неустанной молитве благодарности к её проявлениям…
Все стремится к перерождению:
Один миг сменяет другой, дыхание наполняясь внутри, стремится освободиться потоком во вне, каждый раз,
возрождаясь и умирая…
Одна мысль, не находя подтверждений внутри своей ночи, отчаянно ищет во вне следующего дня эхо доказательств настоящего, и лишь усмиряясь, дает её качество и плоды в лучшее время…
Мне вспомнилось как однажды написав рассказ «На ладонях у Вселенной» посмела закончить его последними словами, когда «конец» является на самом деле слишком иллюзорным понятием.
Рискнув вне всяческих сомнений о предначертанности продолжения жизни рассказа, словно прокладывая вновь свой же путь заново, переплетаюсь Духом своим в слове в том сочинении.
Тем самым начинаю и продолжаю повествование моей настоящей книги. Книги, посвященной женщине-природе, бесконечной и не имеющей существенных границ в познании.