Панчо Домингез рассказывал об этом, пока Паккард, кашляя мотором, вывозил их из города. Хорошая машина, но возраст давал о себе знать. Панчо не замечал недостатков. Он считал, что машина, что называется, с характером. Как и он сам. К ней нужен особый подход и любовь – они смазывают детальки лучше всякого масла.
За городской чертой Домингез сбавил скорость. Теперь гнать не было необходимости. Их вряд ли видели, а если и заметили, то не могли так быстро организовать погоню. На дороге лучше не вызывать подозрений и вести машину аккуратно. Паккард был того же мнения. После того, как водитель перестал выжимать из него все соки, мотор благозвучно и монотонно заурчал.
Кабину продувал холодный ветер, принесший из-за гор курчавые вихри первого снега. Как только он начал осыпаться на землю, все, кто населял эти края, поняли, он здесь надолго. С этого дня взяла свое начало очередная долгая зима. Бенджи подышал в кулак и растер ладони. После того, как карнавальный дурман полностью выветрился, чувство холода вернулось. Тело колотило так, что он не мог унять дрожь. От печи Паккарда толку не было. Все нагоняемое тепло тут же высасывали многочисленные щели в салоне.
Панчо посмотрел на Бенджи и подумал, что должно быть для первого раза информации достаточно.
– Короче говоря, ты покойник, друг мой, – проскрипел он.
Реакции не последовало.
– Поздравляю. Ты мертвецки мертв. Разве тебя это не удивляет?
– Если я мертвецки мертв, то почему же мне так холодно? – ответил Бенджи. Выглядел он действительно жалко. Панчо Домингез посмотрел на его тонкий для этого времени года костюм, снял с головы кепку и протянул попутчику. Бенджи потупился.
– Надевай. Мне не холодно, а на тебя страшно смотреть.
Бенджи послушался. Шерстяная кепка с вытянутым козырьком была на два размера больше. Но даже так, нагретая шерсть мгновенно передала тепло сначала голове Бенджи, а затем по цепочками нейронов и остальному телу.
– Тебя почему-то не удивляет мысль о собственной смерти. Меня вот тоже не удивляла. Когда на корабле объявили, что все мы теперь покойнички, я как-то сразу про себя отметил – а я знал. Знал с самого начала. Наверное, еще до того, как сел на эту чертову лодку. Ты давно сошел на берег, морячок?
– Я не помню корабля, – ответил Бенджи.
– Ничего. Такое бывает из-за пара над Великой Рекой. Еще вспомнишь, – Панчо почесал подбородок. – Знаешь, я думаю, что это может быть нашим естественным механизмом. Ну, в организме, понимаешь?