Генерал бригады Гжмот-Скотницкий с трудом открыл глаза и потряс
гудящей головой. Налет авиации состоялся, но – увы! – это была
авиация красных. Впрочем, своя тоже прилетела. На свою голову.
Гжмот-Скотницкий невольно содрогнулся, вспомнив жуткий, почти
мгновенный разгром в воздушном бою. Да какой это был бой?! Избиение
– так будет вернее…
А потом, когда последний польский самолет рухнул вниз пылающей
кометой, большевики взялись за тех, кто был на земле. Русские
снизились и, почти ходя по головам поляков, принялись методично
уничтожать все и вся, что только попадалось в прицел. Первым
кончился зенитный взвод – две двадцатимиллиметровые пушки только и
успели сделать по нескольку выстрелов, как их с пикирования
расстреляли вражеские истребители. А штурмовики в это время
методично прикончили остатки артиллерийского дивизиона и вплотную
занялись уцелевшими кавалеристами.
Избиваемые от отчаяния палили по вражеским самолетам изо всех
стволов, но крылатым машинам все было нипочем. Казалось, что этот
ураганный огонь им даже помогает, выдавая расположение остатков
шеволежеров, конных стрелков и великопольских улан. А потом совсем
рядом ухнула бомба, невидимая рука подхватила генерал бригады и
швырнула его куда-то. В темноту и забытие.
Гжмот-Скотницкий снова тряхнул головой и вдруг почувствовал, как
ему в спину уперлось что-то твердое, очень похожее на ствол, а
хриплый голос отчетливо произнес:
- Руки вверх, панская морда.
- С кем имею? – поинтересовался генерал бригады нарочито
небрежно, чтобы большевик не подумал, будто его испугались. Но руки
на всякий случай поднял…
- Кого ты там будешь иметь и с кем – трибунал разберется, –
ствол убрали от спины, а в следующую секунду перед Гжмот-Скотницким
появился человек в прожженном ватнике, надетом поверх танкового
комбинезона синего цвета с пистолетом в руках. – Подымайся, и
пошел, имелец.
- Я – генерал бригады Гжмот-Скотницкий, – гордо сообщил поляк и
попытался приосанится. – Я готов обсудить с вашим командиром
условия сдачи моей бригады…
Большевик дико расхохотался, а потом весело сказал:
- Дали ж тебе фамилию – ни прибавить, ни убавить! П-дуй, жмот
скотский! Некогда мне с тобой условия сдачи обсуждать. Сдадитесь
так, без условий!
Лучшая жизненная позиция это позиция, занятая по всем
правилам военного искусства.