После чего исчез из поля зрения дружков, с такой быстротой, что
те и спросить не успели: что спецназ имел ввиду?
А спецназовец – старший сержант Соколов уже догнал своих друзей
– Доморацкого и Геллермана, и теперь на борту моторного катера
держал перед ними ответ.
- Успел, Глебка?
- Ну так! – Соколов принял гордый вид. – Когда это я не
успевал?
- Когда по часовому на этом «Ване-Мане» ножом промазал, – поддел
Доморацкий. – Если бы не Моисей…
- Я, между прочим, тогда тебя через борт тянул, оглоедище ты
неподъемное, – окрысился, было, Соколов, но, увидев, что
Доморацкого эти слова задели, вовремя опомнился – Ладно, Лех, чего
там. Успел я, все успел. Все сказал.
Сам того не зная, Соколов кривил душой, ибо краснофлотцы так и
пребывали в неведении. Пребывали до тех пор, пока Никулин не открыл
затвор орудия, и оттуда не выскочило нечто. Иван еле-еле успел
подхватить это нечто и, ощутив под рукой знакомые формы, мгновенно
спрятать это под бушлат, пока не заметили командиры. Вот тогда-то
он и вспомнил слова незнакомого спецназовца, о чем тут же сообщил
своим товарищам. Детальный осмотр, проведенный всей артиллерийской
прислугой, показал, что в каждом орудии среднего калибра лежат по
две бутылки. И отнюдь не с лимонадом. На красочной этикетке каждой
бутылки химическим карандашом было выведено: «Водоплавающим от
неуловимых!»
Теперь, когда война с Финляндией закончилась, для поляков
наступал не самый лучший момент. Войска начали перегруппировку, и
против тридцати польских дивизий начала собираться не меньшая по
численности, но гораздо лучше вооружённая и обученная армия.
Трудовые подразделения, срочно мобилизованные по всей стране,
спешно рыли окопы, и противотанковые рвы, а в небе над Варшавой уже
заканчивались бои с отважными и хорошо обученными, но
малочисленными и плохо вооруженными пилотами Войска Польского.
Несколько раз Фелициан Славой-Складковский - премьер второй Речи
Посполитой пытался договориться с Молотовым о мирных переговорах,
но в преддверии большой европейской войны, Сталин хотел выдоить
поляков досуха. А для этого было нужно, чтобы они «дозрели».
Ставшая уже своеобразной визитной карточкой бригады, «Сталинская
побудка» подняла польские части в пять часов утра первого ноября.
Войска Белорусского и Украинского фронтов, ударили сразу после
подрыва диверсионных зарядов и артподготовки по разведанным
позициям. Танковые клинья, глубоко врезавшиеся в оборону Войска
Польского, рассекли его на три части и мгновенно замкнули линию
окружения, введя в прорыв мотомеханизированные части. А уже пятого
ноября, после трёх дней непрерывной бомбардировки и артобстрелов,
восемь польских дивизий начали сдаваться в плен.