Гржибовский радовался своей удаче, что когда-то давно – целых
пять лет тому назад, он – тогда еще подпоручик, принимая пополнение
новобранцев, взял к себе этого хмурого карпатского парня. Не
прогадал, хотя в первый год хуже солдата в его взводе не было.
Вечно голодный, бормочущий что-то на непонятном языке, Печка был
вечной головной болью вахмистров и капралов. И еду с кухни воровал,
и дрался, и казенные башмаки из некрашеной кожи домой отправил. А
вот теперь…
Размышления поручика были прерваны самым неожиданным образом.
Громкий крик: «Ложись!», и тут же – грохот взрыва и дикий визг
раненых собак. Гржибовский мгновенно рухнул наземь и перекатился в
сторону – меткость большевиков и скорострельность их оружия были
хорошо известны подхалянским стрелкам. Но лес молчал. Не было ни
новых взрывов, ни выстрелов – ничего. Только какой-то негромкий
голос что-то бубнил впереди. Поручик прислушался:
- Я ж тебе, дураку, сразу сказал – веревочка, – втолковывал
кому-то Печка. – А ты что? Зачем собаку туда пустил?
«Какая веревочка? – подумал Гржибовский. – Причем тут
веревочка?» Но тут же услышал продолжение:
- Это же как самострел: веревку потянул – обрез и выстрелил.
Только тут вместо ружья – граната. Я ж тебе, дураку, говорил…
Анджей поднялся на ноги, и прошел вперед. Обеих собак иссекло
осколками так, что можно и не достреливать – сами сдохнут минут
через пять. Вахмистру Корпуса Охраны Границ тоже досталось: ниже
колен его брюки быстро намокали красным и красным был снег, на
котором он лежал. Поручик со злостью сплюнул: с раненым им
большевиков не догнать, можно и не надеяться…
Он не сразу понял, почему капрал Печка тянет его за рукав.
- Чего тебе?
- Вот – Томаш показал ему на ветку дерева. – Вот…
Поручик пригляделся. На ветке бука виднелись странные отметины,
словно бы кто-то осторожно поводил в нескольких местах острым
ножом.
- Рация? – догадался Гржибовский. – Это следы от антенны,
да?
- Проволоку бросали и натягивали, – ответил Печка уверенно. – И
вон, смотри, пан…
На припорошенных мелким снегом опавших листьях можно было
разглядеть место, где снежный покров восстанавливала явно
человеческая рука. Почти идеальный квадрат полтора на полтора
метра.
- Там радист сидел, – уверенно заявил Томаш. – Потом место
прятали.
Анджей задумался. Если русские останавливались на радиопередачу,
значит – ушли они недавно. И, стало быть – недалеко. В таком случае
шансы догнать чертовых диверсантов – вполне реальные.