Отец, расхаживая по кабинету, сугубо формальным тоном озвучивал расклад.
– Заселитесь в бабушкину квартиру. Тесновато для троих, но на первое время сойдет. Участок оформим, потихоньку начнем строить. А содержать семью будешь сам, – давление ощутимо усилилось. – Договорюсь, чтобы тебя в отряд быстрого реагирования взяли.
– Разрешите возразить, товарищ подполковник? – голос мой оставался спокойным, с едва уловимым оттенком напряжения.
– Ишь, – едко усмехнулся батя, словно я, блядь, осмелился перечить приказам на плацу. – Разрешаю, – с вызовом дал добро.
– Какой отряд, товарищ подполковник? У меня учеба, тренировки, соревнования, ведомственные турниры…
– Про дзюдо можешь забыть, – оповестил отец с издевкой. – Считай, глава семьи теперь. Докажешь, что способен быть мужиком и потянешь в будущем звание офицера.
– Провальный план, – прохрипел я, чувствуя себя загнанным, сука, в угол.
– Это не план, Чернов. Это приказ.
2. Глава 1. Хали-гали, паратрупер
Ну, все, блядь… Приплыли.
Блатной шик ЗАГСА. Народа – как на поминках.
Под стать событию хотел быть в черном. Но и тут воли лишили, затребовав белую парадку. Стоял теперь и, что называется, полным ходом отсвечивал.
В чем несла повинность Библиотека – значения, по сути, не придавал. Не похер ли? Но так как упакована она была в воздушные слои фатина, полностью игнорировать этот балаган не представлялось возможным. Держал дистанцию, но то и дело цеплялся за пышную юбку.
Фаянсовая мадам с экстремальным лаковым начесом, она же регистраторша, изъяснялась настолько завуалированно, что я с трудом понимал, о чем речь. Косыгин, секундант мой, быстрее сообразил, что «…и теперь, скрепляя свой союз символами вечности, даруйте друг другу знак нерушимой преданности…» – это про кольца, и с постным лицом выкатил ранее заготовленную бархатную подушечку с помпезными, будто с царского трона, кисточками.
В зале повисла тишина, а мне казалось, что воздух прострочило очередью из АКМ. С пылью из памяти поднялись какие-то обрывки прошлого.
– Молодца, Библиотека! Еще на шаг ближе к архиву!
– Тебе с того какая радость, Косыгин? Жениться на мне собираешься?
– Я-то? Не, Людка, я ж не людоед.
Получается, людоед – это я.
Обменялись кольцами. Косыгин, поджав губы, вернулся на свое место. Маринина поправила порозовевшей Библиотеке фату.