В конечном итоге, на исходе третьих
суток непрерывных тяжелых боев, когда практически полностью
закончились как свои, так и трофейные боеприпасы (скудные запасы
продовольствия сошли на нет еще раньше) кап-три Кузьмин принял то
самое решение, подтолкнуть к которому его и собирался Степан:
прорываться к Станичке для соединения с частями вспомогательного
десанта майора Куникова. Шансы на успех прорыва Алексеев оценивал,
как достаточно высокие: в руководстве противника сейчас царит
неразбериха, близкая к панике. Неясны силы высадившихся, непонятно,
сколько бронетехники сошло на берег и поддерживает наступление, нет
достоверных данных насчет дальнейших планов русского командования.
Чтобы подтянуть необходимые для окружения силы, немцам с румынами
потребовался почти целый день. И значит сейчас, на рассвете 4
февраля, еще есть возможность их опередить, мощным ударом прорвать
пока еще хлипкую оборону и уйти к Мысхако.
С другой стороны, несколько дней
сдерживая почти целую вражескую дивизию, десантники позволили
бойцам Куникова закрепиться на плацдарме и дождаться высадки
основных сил и выгрузки боеприпасов и средств усиления. Получается,
прямо сейчас уйдя на прорыв к Станичке, они, вполне возможно,
осложнят положение вспомогательного десанта! Ведь буквально в эти
самые минуты корабли с десантом возвращаются в свои базы, и
вернутся только через сутки, пятого февраля! И кто знает, не станет
ли в конечном итоге только хуже, нежели было в реальной истории?
Малую Землю потерять никак нельзя, категорически невозможно!
Выходит, нужно все-таки позволить фрицам стянуть в район
Васильевки-Глебовки силы, связать их боем, измотать – и лишь затем,
тщательно выбрав время, ударить, прорывая окружение? Скорее всего,
именно так…
От подобных мыслей Алексеев едва не
сбился с шага: вот так ничего ж себе, это что же получается? Вот
прямо сейчас ему и только ему придется принять решение, от
которого, с одной стороны, зависят жизни почти семисот морских
пехотинцев, которые неминуемо погибнут в боях, а с другой – судьба
Малой Земли, а, возможно, и всей будущей Новороссийско-Таманской
наступательной операции?! Ему, простому командиру взвода, до
сегодняшней ночи еще ни разу не бывавшему в настоящем бою?!
Охренеть ответственность, а?! И ведь не отвертишься, поскольку
третьего просто не дано. Вообще не дано. Или рассказывать Кузьмину
свою версию событий, убеждая комбата начать прорыв, – или не
рассказывать. Или – или.