Но я понял, что после завершения
демонстрационного периода, не стоило никого больше провоцировать на
другие проверки.
Полковник тем временем при помощи
капитана встал с пола, подошёл к столу и прямо из графина попил
воды. Затем посмотрел на одного из спецназовцев и сказал:
— Ну-ка, дай ему по зубам!
Он кивнул в мою сторону, но боец
испуганно пробормотал:
— Так, он же это… — бедолага не мог
подобрать слов, но ему очень не хотелось меня бить.
Полковник обратился к Зайцеву:
— Ты понял, о чём я?
— Думаю да, но если не проверим — не
узнаем!
С этими словами капитан подошёл ко
мне и наотмашь врезал мне по лицу. Я отлетел к стене и больно
ударился об неё головой.
Сразу же вылетело:
ВНИМАНИЕ! ВЫ ПОЛУЧИЛИ ПОВРЕЖДЕНИЕ
СРЕДНЕЙ ТЯЖЕСТИ! ВАШ УРОВЕНЬ ЗДОРОВЬЯ ПОНИЗИЛСЯ НА 4 ПУНКТА.
ТЕКУЩИЙ УРОВЕНЬ ЗДОРОВЬЯ 58/100.
«Ого! Уже пятьдесят восемь! — подумал
я, потирая ушибленную голову. — Даже после понижения на четыре.
Видимо, сказался отдых. А если бы ночью ещё и выспался, то вообще
почти в форме был бы. А этот Зайцев смелый парень, вот
ниндзя-черепашка в бронежилете испугался меня бить, а капитан
рисковый».
— Я так и думал, — почему-то весело
произнёс полковник. — Убить его нельзя. А вот бить можно! Ну-ка
накидайте ему по рёбрам! Я из-за этого сучонка чуть ласты сейчас не
склеил.
— А не фиг было… — фразу я не
закончил, так как быстрый и точный удар спецназовца в печень, сбил
мою мысль.
Боль была дикая. Воздуха не хватало.
Я присел на четвереньки, а эта туша в бронежилете добавила мне
кулаком в грудь, припечатав к стене.
Надписи о вреде здоровью не успевали
даже сменять друг дружку, а просто наслаивались одна на другую. А
ведь я только обрадовался, что показатели здоровья пошли
вверх.
— Хватит! — приказал Ткаченко.
Меня перестали бить, а полковник
поднёс мне графин с водой и молча его протянул. Я взял графин и
попил, во рту действительно пересохло.
«Странно, почему он из графина пьёт,
стаканов нет, что ли?» — от пережитого стресса в голову лезли
совершенно ненужные мысли.
— Надеюсь, ты теперь понял,
что, даже если тебя невозможно убить, то очень даже можно
пожизненно держать в одиночке где-нибудь за полярным кругом, —
Ткаченко неприятно улыбнулся и закончил фразу, растягивая слова. —
И бить! Больно, часто и много! Как тебе такая перспектива?
Разумеется, перспектива мне не
показалась заманчивой.