«Вопящий
Ангел» вздрогнул. Так, будто в него попал снаряд, но Гримберт
отчетливо видел, что попадания не было. Это вздрогнул сам приор
Герард, укрытый за многими слоями брони.
- Я сам буду
держать ответ за свои ошибки, - негромко произнес он, выпрямляя
торс «Ангела» и распрямляя сложные многосуставчатые ноги с гудящими
поршнями, - Видит Господь, я много их совершил в последнее время.
Больше, чем позволено человеку. Но сейчас… Сейчас нам с вами
придется держаться друг друга, хотим мы того или нет.
Гримберт хотел
было огрызнуться, но не успел. Рыцари-лазариты обступали их, тесня
к собору. Пьяно шатающиеся, сталкивающиеся друг с другом,
беспорядочно палящие, они не выглядели организованной военной силой
– они выглядели стаей бешенных псов. Но от одной только мысли,
сколько силы заложено в этой обезумевшей братии у Гримберта
леденело в висках. Будучи неуправляемой, эта сила не делалась менее
опасной.
Полный вперед.
Гримберт ощутил слабое ворошение в стальной груди – это его тело
безотчетно сжалось в своей бронекапсуле, будто пытаясь занимать как
можно меньше места в пространстве.
Вперед.
Реактор «Серого Судьи» загудел, выходя на полную
мощность.
Оказавшись в
центре шторма, корабль обязан маневрировать, иначе его развернет
боком к волне, опрокинет и сомнет. То, что окружало его со всех
сторон, тоже было штормом — клокочущей в дикой ярости стихией,
лишенной разума или чувств. Слепой неодолимой силой, столкновение в
лоб с которой означает смерть. Если он хочет уцелеть, ему придется
подстраиваться под нее. Определять вектора силы и скользить вдоль
них, как в танце, поджидая удобный момент.
И шторм
начался. Безумный, страшный, грохочущий, вроде тех, что часто
сотрясают своей яростью летнее небо Турина. Здесь не было волн, но
в гуле бронированной стали Гримберту мерещилась бездонная океанская
злость.
С этого
момента «Судья» больше не останавливался. Его алгоритмы могли вести
его в автоматическом режиме по заранее заданному курсу, но Гримберт
не мог рассчитывать на автопилот. Сейчас, когда мельчайшая ошибка
стоила жизни им обоим, он мог доверять только ручному
управлению.
Шаг. Поворот
на семнадцать градусов. Ускорение. Резкая остановка. Разворот влево
на сорок градусов. Три резких шага. Разворот.
Он ощущал себя
одиноким путником, зажатым между огромных гор, только эти горы не
оставались на месте, они сами двигались непредсказуемым курсом,
сшибаясь друг с другом и изрыгая шквал огня. Грохота он уже не
слышал — повинуясь приказу хозяина «Серый Судья» отключил его от
всех звуков окружающего мира, иначе грохот канонады давно сжег его
слуховые нервы. Если в обычном бою разрывы снарядов помогали
ориентироваться в происходящем, здесь от них не было никакого
проку.