Тех лазаритов,
которые сумели ускользнуть от этого натиска, аккуратно добивал
«Варахиил». Этот двигался по полю боя почти беззвучно, легко
уклоняясь от огневого контакта и вступая в бой только на тех
условиях, которые считал для себя выгодными. Росчерки его огня
казались изящными и почти незаметными в общем гуле, но Гримберт
видел, до чего они смертоносны.
Эти двое
стоили целой армии. Подстраховывая и прикрывая друг друга, они
смяли лазаритов с безжалостностью горной лавины и разметали по всей
площади. Даже будь безумные монахи хоть сколько-нибудь
организованы, это едва ли дало бы им в бою какие-либо
преимущества.
Бой быстро
превратился в бойню, в истязание, в охоту. Лазариты не искали
бегства, но Томаш и Ягеллон ловко отсекали их друг от друга и
разделывали, хладнокровно и споро, как охотники разделывают
перепелок на привале.
Гримберт не
заметил того момента, когда все закончилось. Возможно, он не
заметил бы и прямого попадания — мозг с трудом ворочался в своем
костяном ложе, истощенный до предела и с трудом сознающий
окружающее.
-
Закончили.
«Ржавый Жнец» устало опустил еще дымящиеся
стволы орудий. В голосе его хозяина не было радости, лишь холодное
удовлетворение человека, выполнившего свою работу. Где-то невдалеке
от него вдоль шеренги обломков шествовал царственный «Варахиил»,
короткими методичными залпами добивая тех лазаритов, которые
подавали признаки жизни. Бойня закончилась. Безумие отступило от
Грауштейна. Ощущая тяжело гудящую боль в затылке, Гримберт заставил
«Судьи» оглянуться, чтобы найти приора Герарда — и нашел его.
«Вопящий
Ангел» возвышался над всеми, сам похожий на выжженный изнутри и
брошенный людьми собор. Его броня была опалена почти всплошную, а
местами висела металлической бахромой, напоминая источенную лепрой
плоть самого приора. Последний час он сам провел в аду, однако не
сошел с места даже под ураганным огнем своих бывших братьев.
Скольких из них он сам убил в этом бою? С опозданием Гримберт
понял, что неподвижность «Вопящего Ангела» вызвана не
повреждениями.
- Закончили, -
повторил за Томашем Герард на общей волне.
Это не был
звучный голос приора Герарда, это был скрипучий и тихий голос
мертвеца.
- Сколько…
Сколько братьев осталось в строю? - голос Ягеллона звучал с
отдышкой, несмотря на показную легкость, его «Варахиилу» тоже
нелегко дался этот бой, - Надо подсчитать потери.