Кусок упрямой
плоти, подумал Гримберт с каким-то болезненным уважением. Явно
провел в доспехе не один десяток лет, тот украшен сигнумами битв со
всех сторон, точно птичьим пометом.
- Благодарю за
приглашение, - Ягеллон взглянул на Шварцрабэ без злости, но
явственно подчеркивая сухостью голоса разделяющую их пропасть, -
Однако вынужден его отклонить. С минуты на минуту господин приор
возвестит о начале службы, а мне бы не хотелось пропустить
литургию, восседая за кружкой.
Он вежливо
кивнул им и тоже удалился, неестественно прямой, с высоко поднятой
головой.
Даже не орел
среди ворон – павлин на курином подворье, с желчной усмешкой
подумал Гримберт, прав был старый Томаш. Судя по говору, безусловно
лехит, да и черты подходящие. И, как все лехиты, пыжится от
гордости, несмотря на то, что беден как церковная мышь. Если бы
хотя бы часть его гонора можно было переплавить в золото, он стал
бы богаче императорского казначея.
- Что думаете? –
осведомился Шварцрабэ у Гримберта и Франца, потирая
руки.
То, что его
предложение оказалось отклонено, кажется, немало его не огорчило.
Вероятно, все поражения в своей жизни сир Шварцрабэ привык
встречать с легкостью и улыбкой. Гримберт мрачно подумал о том,
какую улыбку тот выжал бы из себя, доведись ему побывать в шкуре
маркграфа Туринского.
- Думаю, старый
рубака прав. Лет пять назад этот поединок мог закончиться
иначе.
Шварцрабэ
взглянул на него с веселым изумлением.
- «Старый
рубака», сир Гризео? Хотите сказать, вы его не узнали?
- Я недавно в
этих краях, - осторожно ответил Гримберт, - И не имею удовольствия
быть знакомым со здешними рыцарями даже заочно.
- Я сразу
заподозрил, как только увидел все эти бесчисленные сигнумы, и
только сейчас вспомнил. Это ведь Красавчик Томаш из Моравии, не так
ли, сир Бюхер?
- Совершенно
верно, - пухлый Франц попытался кивнуть с небрежным достоинством,
как взрослый, - Это он и есть.
- Досадно, что
мне удалось толком переброситься с ним словом!
- Ну и кто таков
этот Томаш? – сухо поинтересовался Гримберт, - Хотя подозреваю, что
Красавчиком его нарекли не случайно, в этом качестве он затмил бы
многих известных мне сердцеедов.
Шварцрабэ
искренне рассмеялся.
- Вы сразу
понравились мне за свое чувство юмора, старина. Сир Томаш фон
Глатц, быть может, не первое копье герцогства, но определенно
пользуется известностью.