Миссис Мерл оказалась дамой далеко за пятьдесят. Неумолимое время и рисовая пудра придавали маслянистую расплывчатость ее лицу, наверняка очень хорошенькому когда-то, да и сейчас еще вполне ничего. Платье, застегнутое на сотню крошечных пуговок, обнимало ее шею лиловым бархатом; выглядело это несколько старомодно, зато выгодно подчеркивало естественную мягкую рыжину пышной прически. Когда она подошла, протягивая руку, легкий аромат (что-то из бабушкиного сундука?) окутал Джослина.
– Селеста Мерл. Я управляю этим пансионом. Чем могу вам помочь?
– Джослин Бруйяр. Из Парижа. Я брониро…
– Джос… ли́н? – повторила миссис Мерл. – Вы хотите сказать Джо́слин?
Она назвала его на американский манер, французы произносят так женское имя Джослина. Да нет же. Он не Джослина. Он Джослин. Вот только Джослин по-английски произносится как… Ладно, к черту. Алисин Кролик больше никуда не убегал, он уселся, посмеиваясь, рядом и наконец подсказал ему этот – неуловимый, но теперь вполне ясный – вопрос.
– Этот пансион… Здесь принимают только девушек?
Миссис Мерл отступила на шаг. Ее руки поднялись, собираясь прижаться к щекам, но передумали по дороге и упали.
– Oh dear[7], ну да. Исключительно девиц. Выключите радио, Истер Уитти, пожалуйста. Я не слышу, что говорит мне этот милый молодой человек.
Милый молодой человек не произнес ни слова, но Истер Уитти повиновалась. Повисла гнетущая тишина.
– Как… как такое могло случиться? – выдавил он наконец. – Вы же получили мое письмо. Я объяснил вам, что я…
– Боже мой! Действительно, в письме было написано, что вы кузина мистера Стива О’Дэя.
The cousin. Ох уж этот дикий и безалаберный язык, это же надо свалить мужской и женский род в одну кучу!
– Сожалею. Я кузен Джослин. А не кузина Джослина.
– Ох… dear, dear, dear…
Одна рука, покинув щеку, указала на рамку под красное дерево, которую он не заметил, входя:
ПАНСИОН ДЛЯ ДАМ
Джентльмены, бойфренды, женихи (официальные и прочие) в комнаты, в коридоры и на лестничную площадку не допускаются.
В ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ СЛУЧАЯХ ЗА РАЗРЕШЕНИЕМ НА ВИЗИТ ОБРАЩАЙТЕСЬ В ДИРЕКЦИЮ.
Ротик какой-то шутницы приложил печать в виде поцелуя (помадой красивого смородинового цвета) с краю, как раз на слове «комнаты».
– Я только что пересек Атлантику, – продолжал Джослин – он совсем приуныл и был близок к панике, – черт-те сколько проторчал в таможне, на паспортном контроле… В общем, уже поздно, а я знаю только один адрес в Нью-Йорке: ваш.