– Ничего подобного! – весело воскликнула Манхэттен. – Шик! Кончай так улыбаться, будто только что кем-то поужинала.
– А все эти тыквы, – вдруг спросил он, – со свечами внутри… Зачем это?
– Хэллоуин, – коротко ответила Черити.
– Хэллоуин?
– День поминовения и праздник тыкв, – прощебетала Хэдли. – Во Франции это, кажется, называется… Туссо́н?
– Туссéн, День всех святых. Но я никогда не видел, чтобы во Франции носили тыквы на могилы.
– О, мы тоже не носим, – рассмеялась она. – Мы расставляем их дома, чтобы было светлее. Чтобы было теплее. Чтобы улыбаться, как бы ни было грустно.
От ее певучего голоса и веснушчатого личика неудержимо хотелось улыбнуться, как бы ни было грустно. И Джослин улыбнулся.
– Ну и попал же я в переплет, а? За шесть тысяч километров от дома.
– Мы что-нибудь придумаем.
– Вот только эту мисс Артемисию, похоже, трудно будет уговорить.
– Что да, то да, – согласилась Шик. – Старая грымза.
– В буфете еще есть текила, – напомнила сквозь зубы Истер Уитти. – Только смотрите, крепкая, жуть. Когда я в последний раз приложилась, неделю потом свою голову искала.
Звякнул колокольчик. Черити побежала открывать. В прихожей послышались голоса, и в сопровождении девушки на маковый ковер ступил мужчина в зеленом комбинезоне и такой же фуражке.
– У меня тут, – начал он, заглядывая в бумажку, – багаж для леди по имени Джосселин Бролард.
Джосселин Бролард. Джослин сдержал вздох. К этому придется привыкать.
– Это я.
Мужчина приподнял козырек фуражки и смерил его взглядом, в котором изумление сменилось жалостью.
– Видит бог, я тысячу раз проклинал моего старика за то, что он назвал меня Видмер Шлампф, но не хотелось бы мне зваться Джосселин.
– А я довольна, что мой папаша назвал меня Истер Уитти, – отозвалась Истер Уитти. – Всё лучше, чем Видмер!
Мужчина вышел и вскоре вернулся, катя на маленькой тележке сундук. Отстегнув ремешки, он сбросил его на ковер. И остался стоять, словно ждал чего-то.
Джослин наконец понял и поспешил достать из кармана монетку. К счастью, он сообразил обменять свои франки, сойдя с «Королевы Шарлотты», чтобы купить билет до Пенсильванского вокзала.
– Хоть бы Капитан Блай смягчилась, – вздохнула Хэдли. – Из-за этой спаржи она зла как сто чертей.
– Поверить не могу, что моя судьба зависит от пучка зелени!
– Каждую среду вечером подавай мисс Артемисии овощной суп, – изрекла Истер Уитти, со зловещим видом указав пальцем на люстру. – Но сегодня лавочник завез столько тыкв, что для других овощей не осталось места.