Подхожу к ней ближе. Становлюсь напротив Илоны, сохраняя комфортную для нас обоих дистанцию.
Её глаза блестят, как у хищницы, с обещанием чего-то особенно пикантного.
Уже предвкушаю, как она изящно опустится передо мной на колени и, обхватив губами мой член, снимет напряжение, накопившееся в моём теле за эту непростую неделю.
— Красное? Белое? Чёрное? Полупрозрачное?.. — шепчет она с лёгким придыханием, играя с моей фантазией. Пах мгновенно простреливает горячей вспышкой, заставляя мышцы невольно напрячься.
— Выбери на свой вкус, — принимаю из её рук чашку с дымящимся кофе и одариваю ответным взглядом.
— Как скажите, Андрей Викторович, — сдержанно улыбается. — Аксессуар не забудьте.
— У меня есть ремень из гладкой итальянской кожи… Подойдёт? — уточняю, с лёгкой издевкой заламывая бровь.
— Вполне, — отвечает Илона, едва заметным движением стряхивая с моего плеча что-то невидимое. Её длинные ресницы мелькают в кокетливом взмахе, но уже через мгновение она снова становится строгой бизнес-леди, как будто ничего и не было. — Я выйду на минутку. Нужно заглянуть в дамскую комнату. До встречи, Андрей Викторович…
Я смотрю ей вслед, а затем разворачиваюсь и неспешным шагом двигаюсь к кабинету Алиева, делая небольшой глоток кофе. Горечь напитка приятно обжигает язык, напоминая о том, что день только начинается. Но судя по спору, доносящемуся из неприкрытой двери, начинается он хуево.
— Ты охренел, Артур? Мне некогда ждать! Максимум месяц, ну два, не больше! — возмущается Гафаров. Каждое его слово звучит отчётливо и грубо. Невозможно не услышать и не понять сути.
Поднеся чашку к губам, застываю у порога.
— Без вариантов, — невозмутимо чеканит Магнат. — Только через корпоративный порядок.
— Выходит, ты меня наебал?
— Послушай, Арсений Данилович…
— Нет, это ты послушай, щенок! — срывается чиновник от накатившей ярости. — Стоило мне кресла лишиться, как ты тут же меня слил! Акционерами стал отгораживаться. А ведь все эти годы я исполнял любую твою прихоть! Любую!
— Рядом со мной ты поднял миллионы. Забыл? — отрывисто бросает Артур. Его холодный, почти металлический голос пронзает пространство, оставляя за собой тяжёлое, неприятное предчувствие.
— Миллионы? — глухой и явно обреченный смех чинуши вынуждает поморщится и опустить чашку на рядом стоящий шкаф с документацией. — Это ты, сучоныш, забыл, кто тебя сделал олигархом! Я! Слышишь, я!