Как швыряется чем-то. Чтобы хоть раз ещё почувствовать, как она смотрит. Не как все. А будто насквозь.
А теперь вот.
На заднем сидении. В машине. Один. С ноутом. С видео, которое наизусть знаю.
С женщиной, которой нет.
А она всё равно ближе всех. Даже мёртвая.
– Приехали, – сообщает водитель.
Я киваю, но не двигаюсь. Не отрываю взгляда от экрана. Перематываю к началу. Опять.
Сигарета тает в пальцах. Я могу это смотреть вечно. Могу это ненавидеть.
И всё равно включать. Потому что это единственное, что от неё осталось.
Я искал её. Искал, как ебаный маньяк. Обошёл всё. Поднял своих. Поднял чужих.
Поднял тех, кто в морги ни ногой, а потом стояли по колено в обгоревших телах. Я не ел, не спал, не дышал.
Каждый сука сантиметр обшарили. Горы. Лес. Чёрные обломки.
Семь выживших. Семь, мать их, людей. Но не она.
Но я надеялся. Держался за мысль, что если сам виноват – значит, сам и вытащу.
Но, блядь, не вытащил.
Я отправил её, чтобы спасти. Спасти от этой бойни, в которую влез. Я думал, что это правильно. Что я всё предусмотрел. Что я контролирую.
А на деле?
Я её убил.
И что, самое ёбаное – даже не сказал ничего.
Не поцеловал. Не признался. Не пообещал.
Сука, она уезжала и думала, что ничего для меня не значит.
И хуже всего, что это случайно. Просто, блядь, отказали двигатели. Просто ошибка.
Не перестрелка. Не покушение. Случайность.
– Сделать круг? – спрашивает водитель, не оборачиваясь.
Я соглашаюсь. Не хочу в ресторан. Не сейчас. Мне надо ещё пару минут.
Меня, блядь, кроет по полной. Выносит. Я начинаю задыхаться, хотя снаружи – ни звука.
Я стискиваю челюсть, откидываюсь назад, глухо выдыхаю. Хочется разбить всё. Стекло. Этот ёбаный ноутбук.
Отбрасываю ноут на сиденье рядом.
– Останови, – приказываю.
Машина мягко тормозит. Водитель выходит первым, открывает мне дверь.
Я выбираюсь наружу. Глотаю свежий воздух, собираюсь. И тут замечаю взгляд водилы. Он смотрит в салон.
На экран. С экрана – на меня. Поднимает брови. Удивлён.
– Такая молодая… – хмыкает. – Красивая очень.
Цепенею. Из нутра поднимается волна ярости.
– Двигается хорошо, – продолжает он. – Не просто танцует, а прямо чувствует. Видно.
И тут меня рвёт.
Не просто злит – ВЗРЫВАЕТ.
Я не слышу уже ничего, кроме грохота в голове. Кровь хлещет по вискам. Кулаки сводит.
Меня колотит, как при передозе. Грудь сдавливает. Не воздух – кислота в лёгких.