Грудь рвёт. Горло сжимает. В голове только злость. Дикая, тлеющая.
– Ах ты сука, – вырывается сквозь зубы.
Я разворачиваюсь к водиле. Он уже понял. Бледнеет. Шаг назад. Горло дёргается.
Он сам себе смертный приговор подписал. Открыл пасть не вовремя. Зацепил за живое. Подал ложную надежду.
А теперь будет расплата.
Я делаю шаг. Уже представляю, как сминается его лицо. Как кости трещат под пальцами. Как он харкает кровью на асфальт.
– Мамочка! – раздаётся тонкий детский крик.
Я замираю.
Грудь сжимает. Рука останавливается в воздухе. Всё тело – в ступоре.
Сука. В голове немного проясняется. Не при детях расправу совершать.
Машинально оборачиваюсь на звук. Мелкая девочка срывается с места. Та самая, что была с не-крохой.
Малышка семенит вперёд. Платье развевается, тёмные косички трясутся. Бежит к девушке, вышедшей из детского клуба.
Светловолосая, в спортивном костюме. Девушка присаживается, раскидывает руки.
– Иди сюда, котёнок!
Слышу уже отчётливо. Тонкий, мягкий голос. Добрый. Настоящий.
Малышка влетает ей в объятия.
А я охуеваю.
Меня прибивает этой картиной. Стою, как вкопанный. Дыхание спёрло.
Я стою. В асфальт врос. И смотрю.
Оцепенение накрывает, как плита. Я не могу двинуться. Не могу вдохнуть нормально. Тело будто окаменело. А внутри…
Внутри лопаются провода. Один за другим. Жжёт. Сносит крышу.
И только глаза работают.
Жадно. Хищно. До боли.
Я впиваюсь взглядом в каждую деталь. Я не сразу могу это переварить. Не могу не смотреть.
Длинные волосы растрёпанные. Чуть округлившиеся щёки. Лицо не такое острое, но в этом, сука, ещё больше женственности.
А пухлые губы…
Знакомые, сука, губы.
Я брежу. С ума схожу. В висках пульсирует. Кулаки дрожат. И стою. Смотрю. Впитываю.
Это она.
Сука, это она!
Моя кроха.
Живая.
3. Глава 3. Варвар
Я смотрю на неё. Не моргаю. Не двигаюсь. Просто вгрызаюсь взглядом.
Она стала ещё красивее. Плавные линии, формы, движения.
Как будто не просто выжила – а расцвела назло мне, всему миру, смерти.
Взрослее. Спокойнее. Женственнее. В ней нет той резкости, с которой раньше бросала мне вызов.
Теперь – уверенность. Тёплая, ровная, как у тех, кто прошёл огонь и не сгорел.
Теперь она – молодая женщина.
Молодая… Мать.
Слово въедается в череп.
Мать.
«Мамочка» – снова звучит в голове, будто кто-то пробивает изнутри.
Я смотрю на девчонку. Маленькую. С этими щёчками, косичками. Её кроха.