– Что о нас подумают люди? – никак не угомонится девчонка. – Зачем ты притащила сюда эту бродяжку?
Бродяжку?
– Дорогая, давай мы не будем так эмоционально реагировать. Эмма Багратовна руководствовалась здравым смыслом, у неё не было выбора, – вмешивается в разговор блондинка с идеально зализанным высоким хвостом.
– Мам, выбор есть всегда, разве нет?
Мать, как и дочь, одета в белое и обе они, стоит признать, выглядят как сошедшие со страниц журнала модели.
– Всё, довольно! Тебя слишком много сегодня, – произносит Немцова холодно. – Будь любезна, прими как данность. Это твоя сестра по отцу и она будет жить здесь. Во всяком случае, пока.
– Сестрой для меня эта убогая никогда и ни за что не станет! Вы вообще показали её врачам? Обработали от блох, вшей и прочего? Вдруг она заразу какую-то в дом принесла! – демонстративно от меня отодвигается.
Слышать подобное крайне неприятно. Прямо даже теряюсь, если честно.
– Советую помолчать, не то я отменю твою поездку в Париж, – грозится Эмма.
Мира фыркает, театрально закатывает глаза, но рот смиренно закрывает.
– По поводу врачей переживать не стоит. На завтрашнее утро запланировано посещение клиники.
– Так это утром, а она-то уже здесь! Дышит на нас своими микробами!
– Уймись, Мирослава. Согласно анализам крови и данным медицинской карты заболеваний у нашей гостьи не обнаружено. Всё это предварительно, конечно.
– Вы проверяли мою кровь и изучали карту?
Это… Как-то гадко.
– Не я лично, мои специалисты. А ты как думала, милочка? Я тебя в дом к себе привела. Итак, – Эмма стучит ребром ножа по бокалу. – Это Ася Назарова, дочь моего сына. Результаты ДНК сомнений не вызывают.
– Да тут и без ДНК всё понятно, – произносит странную фразу мать Миры.
– С языка сняла. Очень на мать похожа. Буквально одно лицо, – кивает женщина с короткой стрижкой.
– Верно, душечка, – соглашается с ней, как я понимаю, её муж.
– А ты что скажешь, братец? – она толкает локтем того мужчину с салфеткой, но он так и не поднимает головы.
– Эмма, я сегодня делала расклад и колода Ленорман показала мне ужасные вещи! — вступает в беседу пожилая старушка с химической завивкой на голове.
– Нина, давай не сейчас, – отмахивается от неё Немцова как от назойливой мухи. – Подавайте горячее, – командует прислуге. – Где твой сын, Ева? Десять минут восьмого!