Жетулиу Варгас сглотнул, открыл было
рот, но тут же снова его закрыл. Перспектива получить в рот кляп
его решительно не устраивала.
- Речь идет о тех, кого после
ноябрьских событий ищут вся ваша полиция и подобные службы. Многим
из них уже вынесены приговоры, совершенно несправедливые, замечу.
Сообщаю вам, что Коминтерн против подобной активности властей
Федеральной Республики Бразилия.
Варгас снова сглотнул и попытался
что-то сказать, но голос так и не появился.
- Поэтому Коминтерн в моём лице
делает вам следующее предложение: вы завтра же издаете
президентский указ об амнистии всех участников этих событий и
прекращаете все преследования Коммунистической партии в целом и ее
членов по отдельности. Вам понятно?
Президент сумел выдавить слабое
мычание, в котором, однако, можно было уловить нотки согласия.
- Вот и замечательно, – человек встал
и поднял с туалетного столика ботинок, оцарапанный пулей. Повертел
в руках, поднес к глазам и отчетливо хмыкнул: – Вижу, вас
впечатлило мое «здравствуйте». Прошу вас – не заставляйте меня
отправлять вам мое «прощайте».
Он не торопясь двинулся к двери
спальни, затем вдруг резко обернулся:
- Послезавтра, – тут он поднял к лицу
руку с часами и поправился, – то есть, уже завтра в здешний порт
прибудет эскадра Народной Италии вместе с лайнером «Рома». Мы
заберем с собой несколько человек… – он снова отчетливо хмыкнул. –
Латиноамериканская секция Коминтерна, знаете ли. Да вы не
волнуйтесь: мы потом всех вернем. А вы уж позаботьтесь, чтобы нам
не мешали. Заранее благодарен.
Он снова коснулся пальцами шляпы и
вышел. И только тогда Варгас понял, что пижама и постель под ним
промокли и весьма характерно и неприятно пахнут…
Хью Синклер, адмирал флота Его
Величества, был не просто кадровым офицером, а офицером уже в
десятом или одиннадцатом поколении, что, конечно, давало ему
определённые преференции в среде аристократов, но налагало и
множество ограничений. Например, он не мог сейчас, двигаясь к
Офису, ругаться в голос, а мог лишь «держать лицо», хотя ему до
чёртиков хотелось именно ругаться. Грязно и долго, словно боцман, у
которого половина команды нажралась как свиньи, а вторая половина
просто не взошла на борт.
Доклад, который он получил ещё ночью
с правительственным курьером, позволял адмиралу подготовиться к
заседанию Тайного Совета, но ничего толкового в голову не
приходило. Здание Британской Империи рушилось, словно из него разом
вынули все гвозди.