О’Лири широко зашагал к кондитерской
с видом человека, решившего непременно выпить чаю или умереть. В
этот момент мимо него проехал серебристо-белый «Роллс-ройс». Вот он
поравнялся с телефонной будкой, из которой тут же выскочил Смирнов,
вот он проехал еще метров двадцать вперед, вот под ним оказался люк
канализации…
Яростный грохот кувалдой ударил по
ушам. Заложенные в канализационный колодец сорок кило тротила
сработали точно громадная пушка. Автомобиль разорвало на части, и
человек в сером проводил взглядом улетевшее в реку крутящееся
колесо: «А неплохо, неплохо… Вот так, товарищ Белов: мы хорошие
ученики. Спасибо учителю».
Что-то небольшое шлепнулось совсем
рядом, но Павел Анатольевич не успел разглядеть, что именно…
- Мистер Джонсон? – рядом оказался
о’Лири. – Уходим?
- Ну, если хочешь – оставайся, –
хмыкнул Судоплатов. В этот момент к нему подошел Смирнов. – А мы –
пошли…
Выли сирены пожарных и полицейских
автомобилей, а по набережной бежали перепуганные люди, в толпе
которых и растворились диверсанты. Краем глаза Павел Судоплатов
успел заметить что-то неправильное на кресте маленькой старинной
часовни. «Тряпка какая-то, что ли? Закинуло взрывом? Должно быть,
так. Ладно, вороны потом себе на гнездо приспособят…»
Восемнадцатого ноября в результате
взрыва газа в подземной газовой магистрали в Лондоне погиб заклятый
враг всего Советского народа – Уинстон Черчилль.
Черчилль был ярым противником нового
строя, защищая интересы своих хозяев-империалистов. Многие люди по
всему миру – ирландцы, индусы, сикхи, пуштуны, африканские негры –
вздохнут с облегчением, узнав о кончине врага свободы и счастья
простых людей. От яростного антикоммуниста Черчилля остались только
ботинок и обгоревший шелковый цилиндр, который взрывом зашвырнуло
на крест часовни семнадцатого века. «Должно быть, все остальное был
просто пузырь, надутый вонючим воздухом», – шутят лондонцы.
«Правда»,
19.11.1935
-…Ну как оно, юнак? – шепотом
поинтересовался Христо Боев, утирая со лба пот. – Не жарко?
Столбик термометра показывал тридцать
восемь в тени, поэтому Белов не удостоил болгарина ответом. Он
поправил белую полотняную шляпу-панаму, стараясь упрятать лицо в
тень. Здесь, на руа Сан-Антонио, возле замечательно красивой
старинной церкви, бразильское солнце жарило с такой силой, что от
ожогов мог не спасти даже индийский загар.