Когда по
ночам перестало подмораживать, и в воздухе отчетливо запахло
весной, мы с братом выбрались на последнюю охоту в надежде, что
хотя бы на этот раз нам повезет. И нам действительно «повезло»,
правда, не в том плане, в каком хотелось. Но кто бы знал, что в
самом ближайшем будущем это так сильно аукнется…
О том, что в окрестностях Трайна время
от времени пошаливали разбойники, я знал, но за всю зиму так никого
из них и не увидел. Может, в это время они залегали в спячку, как
драхты. Может, еще по каким-то причинам, но до поры до времени
округа была абсолютно спокойной. Я в общем-то и не ждал никакого
подвоха, отправляясь в последний в этом сезоне рейд, поэтому
изрядно удивился, когда брат передал, что неподалеку находятся две
группы людей и, судя по всему, одна из них напала на
другую.
Нет, я не
герой. Мне просто любопытно стало. Да еще печать недвусмысленно
намекнула, что сегодня я мог бы еще разок послужить
отечеству.
Надо так
надо — я, естественно, поехал взглянуть. А когда Ворчун в два счета
домчал меня до нужного места, тяжело вздохнул, обнаружив, как
полтора десятка неопрятных мужиков беззастенчиво грабят
опрокинувшуюся набок карету. Двое уже выпрягают из постромок
породистых лошадей. Еще четверо методично обшаривают карманы у
троих неподвижно лежащих мужчин в весьма неплохих, но вдрызг
истыканных арбалетными болтами доспехах. Один развлекался тем, что
с задумчивым видом тыкал кинжалом в привязанного к дереву старика,
который, скорее всего, служил обыкновенным кучером. Двое, радостно
ухмыляясь, держали за руки отчаянно бьющуюся, захлебывающуюся
слезами барышню, над которой добросовестно трудился насильник. А
трое других в этот самый момент вытаскивали из кустов еще одну
девицу, явно намереваясь разложить ее рядом с первой.
Когда я
соскочил на землю, веселье на поляне шло полным ходом. Девушки
кричали, нападавшие радостно гоготали. Вторую барышню, оказавшуюся
эффектной блондинкой определенно не крестьянских кровей, без затей
поставили на четыре кости и без всякого пиетета разорвали на ней
дорогое платье. А когда та попыталась лягнуться, один из тех, кто
собирался позабавиться… рослый детина в алом платке и окладистой
бородой а-ля грозный пират… отвесил такую мощную оплеуху, что
барышня ничком свалилась на руки его подельников и больше не
сопротивлялась, когда ее развернули лицом вниз и со смехом задрали
подол.