Дежурный проводил их хмурым взором и
с удвоенным вниманием занялся управляющим шаром. А что? Его дело
маленькое – стоять в сторонке и не лезть куда не просят. Тем более,
что с шестым курсом на его жалком четвертом особенно не поспоришь.
Да и вступаться за темного он всяко не станет. А что касается
Невзуна… не стоило ему ссориться с де Региллем. После такого никто
не удивится, если в процессе охоты у барончика случайно образуется
пара лишних синяков. А если и будет их немного больше, то все без
сомнений спишут на Алеса. Пятеро свидетелей охотно подтвердят, что
он напал на беззащитного. И никто потом не посмеет сказать, что у
светлых не было морального права заступиться за коллегу.
«Больше всего на свете я не люблю
промахиваться»…
Палач
Когда я вошел, оба шестикурсника уже
пришли в себя и, мелодично позвякивая цепями, пытались приподняться
с секционных столов. Обнаженные по пояс, босые, но пока не
понимающие, что происходит.
Испуга на их лицах не было –
проверить резервы они еще не догадались – а вот злости и
непонимания хватило бы на целый курс. Причем, судя по шальным
взглядам, кидаемым на увешанные всевозможными инструментами стены и
жарко пылающий в углу очаг, больше всего их интересовало, каким
образом и, главное, когда они успели переместиться из окрестностей
полигона в это неуютное помещение.
На звук открываемой двери оба
отреагировали ожидаемо: напряглись, приподняв головы, разглядев,
кто зашел, слаженно дернулись, а затем так же наперебой
заорали:
– Ты труп, Невзун!
– Я тебе сердце вырежу!
– Ты у меня сдохнешь так, что темные
будут рыдать от зависти!
Пригладив мокрые волосы и наложив на
крикунов простенькое заклятие молчания, я закрыл за собой
дверь, неторопливо прошел к пылающему очагу, поворошил заалевшие
угли и принялся так же неторопливо разоблачаться. А затем снял с
крюка кожаный фартук и все так же неспешно его надел, придирчиво
проследив, чтобы на поясе не образовалось ни единой складочки.
Затем, упорно игнорируя изменившуюся
тональность воплей, подошел к стоящим рядышком столам и, придирчиво
осмотрев бьющиеся в припадке жертвы, точным ударом в висок заставил
одного из пленных безвольно обмякнуть. Второй от неожиданности
замер, но потом задергался еще яростнее, замычал с удвоенной силой
и зазвенел цепями так, что я мечтательно улыбнулся: ах, эта
чарующая музыка… как давно я ее не слышал!