До садика Дани мы едем молча. Так же молча я выхожу и беру сына на руки, отвожу его в сад.
- Данечка, - говорю, присев рядом с ним и гладя его по руке, - пожалуйста, не спорь больше с Розой Альбертовной. Хорошо?
- А если Лоза Альбелтовна говолит неплавду? Все лавно не сполить с ней?
- Нет, - пытаюсь сдержать улыбку. – Просто… может быть, сынок, у каждого своя правда?
- Это как? Так бывает? – смотрит удивленно.
- Да, - вздыхаю и быстро чмокаю его. – Я сегодня пораньше тебя заберу, - шепчу ему на ухо.
Маленькие ручки тут же обнимают меня за шею.
- Мам, я люблю тебя, - шепчет в ответ. – Сильно-сильно люблю! – и чмок в щеку.
Сжимаю его еще крепче. Мое сокровище. Самое дорогое, что есть в моей жизни. Самый близкий и самый любимый мой человечек.
- Я тоже тебя люблю, Данечка, - пытаюсь не расплакаться. – И никому тебя не отдам! Никому!
- Даня! Иди к нам! – зовет его из группы какой-то мальчишка и сын, забыв обо всем, тут же переключается на приятеля и убегает за дверь.
Я встаю и трогаю ладонями пылающие щеки.
Выхожу из здания и сажусь к Александру в машину.
Молча трогаемся. Я смотрю в окно.
- Ася, а тебе не кажется странным продолжать зачем-то обманывать Даниила? – спрашивает неожиданно Александр.
7. 7. Ася
Перевожу на него взгляд. Он сидит, хмуро глядя в лобовое стекло. Скулы напряжены. И сам он напряжен и явно чем-то недоволен.
- В чем я его обманываю, на твой взгляд? – уточняю я.
- Про его отца. Его же нет и никогда не будет в вашей жизни. Может, стоит сказать пацану правду? Ты видишь, к чему это все приводит? Ты даешь ему пустую надежду.
- Правду? – я тоже хмурюсь. – Какую правду?
- Правду о том, что его отец урод. Что его отец бросил и тебя, и своего сына и что он плевать хотел, как вы живете, на что…
- Прекрати, пожалуйста, - прошу я, отворачиваясь к окну.
- Что? Разве это неправда?
Мы встаем на светофоре и Александр поворачивается ко мне.
- Ася?
Сигнал меняется на зеленый и он снова смотрит на дорогу.
- Почему ты молчишь? – не сдается Александр.
- Потому что не хочу снова начинать этот неприятный для нас обоих разговор, Саш, - отвечаю устало. – Пусть каждый останется при своем мнении. Я не хочу врать сыну, что его отец погиб. А говорить, что его отец урод… Ты серьезно? Ты подумал, какая травма будет у Дани после такого откровения?
- Ничего. Переживет, - бурчит Александр. – В конце концов, отец не тот, кто зачал, а кто воспитал.