Короткая пауза.
- Переезжайте ко мне, Ася, - вдруг выдает он.
Впрочем, не вдруг, конечно. Он уже на протяжении пары месяцев периодически предлагает мне попробовать пожить вместе. А я… я нахожу тысячу причин, чтобы не делать этого.
Мы приезжаем к офису компании Александра. Он останавливает машину и поворачивается ко мне. Лицо уже не такое напряженное и голос звучит мягче:
- Ася, ну правда, сколько можно меня мучить? Я проявляю чудеса терпения. Только потому, что люблю тебя.
- Саш… - опускаю взгляд.
- Погоди. Почему ты не хочешь попробовать? Мы с тобой взрослые люди. У нас много общего. Мы знаем друг друга давно, – берет мою ладонь. – Да и Даниилу нужен отец. Пусть не биологический, зато настоящий. Ты же видишь, до чего доводит твой обман. Мальчишке уже сны снятся с каким-то мужиком. Ася…
- Я не знаю, что тебе ответить, Саш, - вздыхаю, не глядя ему в глаза. – Мне надо подумать.
- Да сколько можно думать, Ася?! – уже громче восклицает он на эмоциях. – Так. Все. я решаю. Послезавтра у меня запланирована командировка в Питер. Вы с Даниилом летите со мной.
Вскидываю на него удивленный взгляд.
- Да, - серьезно произносит он. – Я уже заказал люксовый номер в гостинице. Трехкомнатный. Ты когда-нибудь была в Питере?
Мотаю головой.
- Ну, вот. Я покажу тебе этот прекрасный город. Даниилу, думаю, он тоже понравится. А когда вернемся, вы переедете ко мне.
- А когда запланирована эта командировка? – уточняю я, потому что мне в голову приходит гениальная, как мне кажется, идея.
- Вылет послезавтра.
- Ты знаешь, - говорю задумчиво, - а мне нравится эта идея.
Конечно, я не договариваю ему, что таким образом решаю уехать из города. Потому что уверена, да нет, знаю, что Коршунов будет искать меня. А я пока не готова к встрече с ним.
Я вообще не знаю, буду ли готова когда-нибудь посмотреть в глаза человеку, который так поступил со мной…
Опять накатывает. Я уже знаю это состояние. Знаю, чем оно заканчивается.
Ссылаюсь на важный звонок заказчику и убегаю прочь от Александра в свой кабинет. Захлопываю дверь и прижимаюсь к ней спиной.
Руки трясутся и я смотрю на дрожащие пальцы сквозь пелену слез, которым не позволю скатиться по щекам. Эти слезы останутся во мне.
Я дала слово себе, что больше никогда не пророню ни слезинки. Ради того, что есть у меня сейчас. Ради сына. Он не должен видеть меня такую.