Марк не хотел оставлять жену, но
понимал, что если Смотрители поймают их здесь – это будет конец его
истории, и вряд ли он в ближайшее время снова увидит Дашу. Поэтому,
разрывая сердце пополам, он поднялся с колен и жарко чмокнул
возлюбленную в лоб.
– Я вытащу тебя, – прошептал он,
размазывая свои слезы по ее щеке. – Только дождись меня,
родная!
Потом он выскочил в коридор вслед за
Сакурой и дверь палаты автоматически закрылась за его спиной. И
пока они с парсером бежали каждый к своей комнате, Даша, продолжая
неподвижно сидеть на кровати, медленно поднесла руку к щеке и
коснулась блестящей соленой дорожки, оставленной Марком. Женщина не
изменила положения или взгляда, но из ее левого глаза выкатилась
одинокая слезинка…
А Марк той ночью долго не мог
заснуть, слепо уставившись в темный потолок и на автомате
поглаживая распластавшегося на его груди Шеогарата. Он думал о том,
что почему-то все помнит с последней синхронизации, хотя так не
должно быть. А еще он чувствует в себе Бладхаунда, хотя это
казалось не меньшим бредом, чем несуществующая игровая локация.
Но главное – он больше не верит, что
безумен. Потому что Эссенциал знал о Даше. О ней тенебрис сказал:
«Поверишь мне, когда увидишь ее». Это не совпадение. А значит,
кто-то лжет Марку. Кто-то лжет многим в этом мире, и с этой ложью
пора кончать.
– Верно ли я понял, – Бостром сдвинул
брови, задумчиво постукивая пальцем по экрану планшета, – вы были
уверены, что людей убивает охотник, Бладхаунд? А все происходящее –
лишь игра, виртуальная симуляция?
– Ну да, – запоздало отозвался Марк.
– Хотя не совсем так, – он потер переносицу и глубоко вздохнул. – Я
вообще ничего этого не помнил, как и должно быть, когда играешь в
Офферинг. Для меня все было… – он на мгновение замялся. – Для меня
все было иначе.
– Действительно, для вас в реальности
жизнь шла своим чередом, и шла довольно успешно, – Ник перестал
барабанить по планшету, встал и подошел к окну, выходившему на
океан. Марк уже давно мысленно сориентировал Клинику Мебиуса по
сторонам света и знал, что это северно-восточное направление.
Он поежился и безо всякого стеснения
потер задницу. Утром ему влупили сразу два укола и еще дали
каких-то пилюль перед завтраком. Не проглотить их он не мог –
медбот, хвостом бродивший за Олафом, снабдили биосканером. Об этом
ему сообщил сам Олаф и даже состроил извиняющуюся мину, пожав
плечами. Вроде сказал – такая вот херня!